- Ну что, скоро ты напишешь свою сказку о Барселоне? – спросил меня Дима однажды теплым субботним утром, через неделю после нашей поездки. За окном светило ласковое солнышко, приглашая нас на пикник, но планы у нас были другие. Всю неделю я просто приходила в себя, с каждым днем понимая все больше и больше, как же я устала, и вот, проспав в субботу до 11 утра, мы, бодрые и полные сил, решили заняться накопившимися делами. Дима поехал на работу, чтобы наконец-то поработать, а я села писать сказку: «Жил-был Саша. И решил он однажды купить себе новую машину, потому что о старой специалисты сказали, что не за горами тот день, когда ездить на ней станет опасно…»
Итак, началось все в прошлом году, перед Новым годом, когда Саша купил новую машину и сказал, что теперь он подумывает о путешествиии в Вену. Эти слова мы восприняли как приглашение, и, когда на носу были четыре праздничных выходных по случаю католической Пасхи, я напомнила Саше о его намерении. Путь предстоял неблизкий, в Вену ехать 11 часов, поэтому Саша предложил ехать с ночевкой и осмотром достопримечательностей какого-нибудь интересного городка по дороге. Такой городок я быстро нашла – это оказался Мюнхен. Но тут помешал богатый Сашин опыт путешественника – в Мюнхене он уже был, поэтому велел искать что-то другое. «Другое» было только по дороге в Берлин – тоже достойное место для проведения каникул. Но, не успела я озвучить эту идею Саше, как стали приходить устарашающие метеосводки – по всей Европе сильно ухудшалась погода: ливни, снегопады. Поэтому Дима достал из закоулков своей памяти счастливые пару недель, проведенные в испанской физической школе, и предложил Барселону.
И тут неожиданно, как всегда, начался долгожданный Чемпионат мира по фигурному катанию – событие, которого я ждала весь год, начиная с прошлого чемпионата. Перспектива пропустить главное фигурнокатательное событие года меня не очень привлекала, но раз уж я начала всех подбивать на поездку, пришлось идти до конца. Итак, втайне надеясь, что Саша скажет, что в Барселоне уже был и больше не поедет, я предложила Саше заменить Вену Барселоной. Стакан оказался наполовину пуст - Саша в Барселоне уже был, но еще раз поехать не против. Поэтому я решила в будущее смотреть с оптимизмом – выступления фигуристов я посмотрю потом в записи, а в Барселону надо ехать сейчас.
Надо сказать, что четвертый участник нашего путешествия, Антон, согласился на эту авантюру с закрытыми глазами – он согласился поехать в Вену, и улетел на конферецию в Париж, вернуться из которой он должен был в четверг вечером, чтобы в пятницу рано утром выехать … в Барселону! То есть, мы его предупредили, что решили ехать в Барселону, и Антон даже выдвинул свое условие - посетить по дороге Андорру – маленькое княжество на границе Франции и Испании, знаменитое, как потом выяснилось своими лыжными курортами и магазинами с дешевой электроникой, парфюмерией и табачными изделиями.
Но сначала я всего этого не знала, и честно провела целый день в интернете в поисках андоррских достопримечательностей. Их надо было найти обязательно, потому что первым делом мы составили маршрут и забронировали отели, один из которых находился около Андорры.
В общем, с приличным запасом карт, путеводителей и просто впечатлений путешественников, выложенных на туристических сайтах, и с мыслью «все это я прочитаю по дороге», я вернулась домой в четверг вечером, чтобы - нет, не собирать вещи, а идти в гости. В гостях мы засиделись, не так, как планировали, а «по полной программе» и домой вернулись около 2 часов ночи.
Тем временем от Антона стали приходить смс-ки следующего содержания: «Блин, я пропустил свой самолет…», «Прилечу завтра в 8 утра, заеду к вам, а потом давайте заедем ко мне», «Или давайте вы меня встретите и сразу поедем ко мне». В общем, становилось понятно, что наш старт немного откладывается – но это же было нестрашно, т.к. до Барселоны ехать всего 7 часов. Мы даже рассчитывали поселиться в отеле и погулять по вечерней Барселоне.
На следующее утро я проснулась от звонка будильника, но встать с кровати мне помог Димин крик: «Посмотри в окно, там столько снега!» Снега действительно было стОлько, и снегопад продолжался, так что ближе к назначенному Антоном времени прилета мы получили от него новую смс-ку: «Мой рейс задержали на час – эх, едьте без меня, наверно…» Но мы решили все-таки Антона дождаться – ну, подумаешь, еще часок! Зато нам очень пригодилась дополнительная рабочая сила потом, когда мы толкали машину.
Итак, мы встретили Антона в 9 утра, и поехали в деревню Туари, где Антон проживает в большом и просторном доме своего научного руководителя. Пока Антон собирался, решено было соорудить яичницу, и, пока хозяина нет дома, поиграть на всех музыкальных инструментах, коих в доме насчитывалось немало – и пианино, и гитара, но самое интересное – барабаны! Пока мы гремели кастрюлями и барабанами, время пролетело незаметно – и около 11 утра мы откапывали Сашину машину из-под снега и толкали ее, впервые за этот день. Нам даже в голову не приходило тогда, что погодка очень и очень неподходящая для поездки! Так здорово было поиграть в снежки, ну а то, что дороги замело – так это же в деревне, на авторуте все будет по другому!
От деревни мы отъехали недалеко – на дороге образовалась пробка, и машины стали разворачиваться и искать пути объезда. Мы тоже свернули, и попали в новую пробку. И тут случилось то, чем так запомнилось мне наше путешествие – мы заглохли! Все стали высказывать свои предположения о причинах этого очередного недоразумения, задерживающего нас в пути: мы заглохли от того, что работала печка, от зарядного устройства для Сашиного любимого GPS и т.д. В результате отключили все приборы и стали потихоньку сползать с горки в потоке машин, думая, что делать дальше. И тут, неожидано, машина завелась. Саша объявил, что проблема с аккумулятором, поэтому теперь мы будем присматривать, где бы купить аккумулятор.
Не помню, были ли в тот момент высказаны мысли, что хорошо бы повернуть обратно, - но у меня уже такая мысль была, т.к. мне совсем не хотелось заглохнуть где-то подальше от дома, и, кроме того, в снегопад мы за 2 часа не проехали и пятидесяти километров, т.е. время нашего прибытия отодвигалось уже как минимум к 8-9 часам вечера! Однако, ехать пока можно было только вперед, на дорогах стали появляться снегоуборочные машины, что вселяло надежду на благополучный исход дела, и вскоре мы выехали на авторут, по которому, правда, «понеслись» со скоростью не больше 80 км/ч против обычных 130, по причине того же снега. Часа через 2 снег сменился дождем, ехать стало легче. Мы расслабились и решили сделать пятиминутную остановку с специальной зоне отдыха. Пятью минутами не обошлось – машина опять не завелась.
Мы откатили машину в сторону, где было побольше места для разбега, и стали «катать» машину по стоянке – сначала назад потолкаем, потом вперед с горочки, потом развернем, еще потолкаем… Отдыхающие на стоянке, укрывшиеся в своих машинах от сильного ливня, с интересом наблюдали за представлением «бурлаки на Волге». Через какое-то время, набегавшись под дождем и по щиколотки в воде, чтобы разогнать этот «пылесос», мы стали обходить «зрителей» - нет, не с шапкой для монеток за цирковое представление, а чтобы у них «прикурить».
Саша, Дима и Антон спрашивали на английском языке, я – на французском, но моего словарного запаса явно не хватало, чтобы объяснить, что именно нам нужно, кроме того, что у нас проблема с аккумулятором, - хотя, думаю, все «зрители» уже об этом догадывались. Какой-то добрый француз написал нам «шпаргалку» следующего содержания на французском языке: «Извините меня. Я англичанин и не говорю по-французски. У меня проблема с аккумулятором. Нет ли у вас клещей, чтобы помочь мне завестись?». И только потом мы поняли, как нелепо обращаться с просьбой о помощи к французам-париотам словами «я – англичанин и не говорю по-французски»!
Однако, нам повезло, нас принимали тепло, но результат наших усилий по-прежнему был нулевой. Мы уже совсем отчаялись и стали бегать по стоянке теперь уже с целью определить ее название, чтобы сообщить наши координаты в службу спасения. И тут Дима поймал какой-то доброго самаритянина, у которого, правда, не было с собой кабеля, но он наблюдал, как мы катаем машину по стоянке, и предложил заменить рабский труд использованием лошадиных сил – повозить нас за собой на тросе. К счастью, трос у него был, а то у нас в багажнике – одни печенья и соки. Мы сделали еще пару кружочков по стоянке на «коротком поводке», таком, что мне иногда казалось, что, возможно, эвакуатор обошелся бы дешевле, чем ремонт филейной части «самаритянского» джипа, но мы все-таки завелись!
Через неделю после возвращения мы рассказали об этом случае знакомым, которым случилось так же сломаться на авторуте, и они просветили нас, что во Франции водители не имеют права оказывать помощь в зоне авторута, нужно вызывать полицию. А поскольку мы не пересекли peage – место оплаты, значит, с авторута мы не съезжали - вот такой французский полицейский хлеб.
Дальше половина из нас уже хотела ехать обратно, потому что, чем дальше от дома, тем страшнее застрять в дороге, но Саша заявил, что теперь он знает, в чем проблема – заезжаем на заправку, покупаем аккумулятор и дело в шляпе. На следующей заправке аккумуляторы не продавались…
Картина повторилась – бегаем по стоянке с уже заготовленной фразой: «Поможите завестись, кто чем может». К счастью, снова кого-то находим, заводимся, отъезжаем метров на 500, глохнем в небольшой пробочке – но это уже на авторуте! И тут Саша делает еще одно тонкое наблюдение, которое нам позволило это путешествие еще и закончить – оказывается, глохнем мы на низких оборотах, поэтому для нас смертельно останавливаться и опасно попадать в пробку.
Между тем, погодка уже наладилась, выглянуло солнышко и это придало нам сил, чтобы вернуться пешком к месту последней остановки, чтобы купить там кабель, с ним можно прикурить у кого угодно. По возвращении оказалось, что уже есть и у кого «прикурить» - за нами приехала служба очистки дороги от заглохших «чайников», чтобы убрать нас с дороги. Служба велит нам скатиться с горки чуть дальше, в «карман», и там поговорить. Мы сползаем в «карман», с перепугу заводимся сами и, весело машем ручкой «службе спасения».
Теперь у нас задача номер один – никакая не Барселона, а новый аккумулятор. Поэтому, угрожающе подгазовывая на каждом светофоре стоящим впереди машинам, мы въезжаем в какой-то городок, со столично-австрийским названием Вена, и там, в торговом центре, наконец покупаем: машине – новый аккумулятор, нам – вино, пиво и еду на вечерний ужин в номере, так как никакая прогулка по Барселоне нам уже сегодня не светит.
Ну, дальше было все просто – мы остановились где-то в районе Монпелье и попробовали с удовольствием очень вкусной нуги с фисташками, миндалем, ежевикой, и бог знает, чем еще – мы даже не все успели разглядеть, а выбор у местной нуговой фабрики был очень большой. Потом, на заходе солнца мы проезжали мимо ветряков, которые на фоне сумеречного неба выглядели как большие серые цапли. Мы читали путеводители по Испании и Барселоне и уже мечтали, какие места хотели бы увидеть, какие блюда стоит попробовать, и смеялись над непростой испанской манерой писать адреса, где некоторые дома не имеют номера, где принято обозначать в адресе этаж, а квартиры обозначаются: левая, правая, средняя - одним словом, мы уже начали наслаждаться нашим путешествием.
Между тем, путеводитель гласил, что крайний север приморской Каталонии – Верхняя Ампурда, через который мы проезжаем, – одно из самых выразительных мест страны. Облик его определяется трамунтаной – жестким северным ветром, спускающимся с гор. В равнинной части на юге области у трамунтаны есть возможность разогнаться, и здесь можно увидеть старые оливковые деревья, растущие почти параллельно земле, на юг, по направлению ветра. Так как уже было темно, деревьев мы не увидели, но ветер оценили по достоинству – машину вело, а когда мы попытались все одновременно выйти из машины на заправке, наши путеводители чуть не улетели на юг с трамунтаной.
В этот день наше путешествие закончилось около 12 часов ночи – мы добрались до отеля и стали обживаться в номерах – как следует натопили, потому что за целый день под дождем и ветром все замерзли, и собрались поужинать. Правда, оказалось, что ужинаем мы очень “hot”, как выразился служащий отеля, которому пожаловались соседи на наши громкие голоса. Поэтому мы перешли в другой номер, без соседей, и продолжили “slowly”, как нас просили.Тут я ухитрилась оставить свой, почти полный, бокал вина на кровати без присмотра, и мои туристические штаны и кровать Антона были основательно залиты красным вином. Я, в панике, что мне нечего будет надеть на встречу с Барселоной, побежала отмывать свои штаны, а Дима, не теряя присутствия духа, быстро реанимировал Антону одеяло – да так, что и пятен не осталось! У меня с белыми штанами так не получилось, поэтому мне стало очень грустно. Все меня утешали: «Не переживай, с каждым может случиться, Антон не сердится», но пострадавший Антон понял причину моей грусти с большей проницательностью – все-таки испорченная одежда девушку волнует больше, чем мокрое одеяло! Дима-Миф-Морозная-Свежесть оказался на высоте – на следующий день мои штаны снова были белые, без малейшего намека на разлитые пол-бокала бордо.
Утром мы встали около 9 часов утра, я с чувством глубокого удовлетворения надела чистые штаны. Мы позавтракали, наметили простой план для начала – погулять по Рамбле - и двинулись вперед. В Барселоне нам пришлось потратить немного времени на поиски парковки получше, так как все путеводители вещают о неумолимых барселонских эвакуаторах в случае неправильной парковки, ну и о том, как сложно найти свободное местечко в Барселоне. Один подземный паркинг находился довольно далеко от Рамблы и стоил 15 евро – за такие деньги, решили мы, можно найти и что-то поближе. И въехали в паркинг у самого начала Рамблы, на площади Каталонии. Талончики там выдавали специально обученные барышни, а цена парковки оставалась загадкой до выезда с нее. Но машины туда заежали активно, и мы решили не искать ничего лучшего, а остановиться на этом, тем более, что туристический аппетит уже разошелся и срочно требовал достопримечательностей.
Слово «рамбла» восходит к арабскому «заносить песком» и означает пересохшее русло реки, используемое для ритуального гуляния нарядных каталонцев, - просветил нас путеводитель относительно самой характерной улицы города, заполненной до отказа нарядными туристами и живыми статуями. Живые статуи живо заинтересовали Антона, он долго наблюдал за представлением, а потом и сам пошел поздороваться. Антон снисходительно похлопал опешившую «статую» по плечу и дал ему немного денег. Надо отдать «статуе» должное – она пришла в себя, когда увидела размер оплаты за панибратское похлопывание по плечу, и вслед удаляющемуся Антону показала красную карточку.
На другой стороне улицы «давал преставление» хомяк – здесь находится птичий рынок. Скучающий в компании своих собратьев, он висел на прутьях клетки, подтягивался на одной лапе, делал «солнце» - словом, разминался так, что видно было – эта маленькая мышь с храбрым сердцем льва готовится жить в опасных джунглях . Кстати, вечером я его уже не увидела – может, правда, сбежал в полный опасностей Баррио-Чино – бывший район красных фонарей Барселоны?
Вместо скамеек вдоль улицы привинчены стулья – можно посидеть рядом с коренными барселонцами, читающими газетку. Стулья стоят не просто в ряд, а некоторые повернуты друг к другу – так что можно незаметно сделать фотографию, на которой вы что-то горячо обсуждаете с «коренным барселонцем» - Антон так и сделал. Что самое удивительное, на одной из фотографий Антон что-то «говорит» барселонцу, а на другой тот ему «отвечает»! Может, это был другой турист, принявший, в свою очередь, Антона за «коренного барселонца» и тоже позирующий для фотографии? Словом, каждый получил свое «фото с коренным барселонцем».
На самом деле рамбл всего пять, одна вытекает из другой, поэтому мы, не почувствовав большой разницы между ними, приблизились к морю. Правда, в районе метро Liceu мы заметили вход на рынок Бокерия, желудок города, кишащий всеми испанскими морепродуктами, туристами и «специально обученными карманниками», как гласит путеводитель. Из всего перечисленного толпа туристов и карманников нас не привлекала, поэтому на рынок мы не свернули, а продолжили променад по Рамбле, с трудом оттаскивая от каждых циркачей Антона с блестящими глазами и восторженной улыбкой. Мы даже предположили, что Антон теперь мечтает стать бродячим артистом, или мечтал в детстве, на что Антон заявил, что в детстве он мечтал стать космонавтом, и мечтает об этом до сих пор.
Рамблы заканчиваются памятником Колумбу. Каталонцы считают Колумба земляком, и хоть рукой он указывает не совсем в сторону Нового света, его поза очень каталонская – спиной к Испании, лицом к морю и всему миру. Памятник Колумбу находится на верху высокой колонны, а вот у основания, в пределах туристической досягаемости, колонну окружают фигуры львов, с которыми фотографируются дети, и верхом на которых фотографируется наш «космонавт» Антон.
Что делать дальше, мы пока не придумали, но чу! - правее высится какой-то привлекательный холм, соединенный с портом канатной дорогой. Канатная дорога доверия не внушает, что совершенно справедливо, – по словам путеводителя, она не ремонтировалась с 1929 года. Холм имеет название Монжуик и обещает неплохие панорамные снимки с вершины. По дороге мы открываем для себя рощу странных деревьев с колючими стволами в форме бутылки и овальными плодами. Никто не рискует влезть на дерево, поэтому плоды остаются нераспробованными, а мы начинаем восхождение на Монжуик.
На каждой последующей смотровой площадке кажется, что, ну вот отсюда уже точно виден весь город и порт - пора фотографироваться. Поэтому к концу подъема у нас множество снимков на фоне Барселоны с разной высоты птичьего полета.
Холм получил название от римского храма Юпитера (Mons Jovis – Юпитерова гора), от которого теперь не осталось и следа. Это излюбленное место для воскресных вылазок барселонцев на свежий воздух. Монжуик, с его рощами, источниками, ритуальными захоронениями сардины, сакральной рыбы всех испанцев, в последний день карнавала, - наиболее языческое место во всей Барселоне.
И вот, наконец, мы приближаемся к крепости Монжуик – старейшему сооружению на всем холме. В 1652 году, когда на Барселону надвигались войска испанского короля, эта крепость была построена вокруг средневековой дозорной башни. Во времена диктатора Франко здесь содержали политзаключенных, а казненных хоронили тут же, на Монжуикском кладбище. Но мы обо всем этом не знали, и пришли к крепости в качестве Военного музея, окруженного пушками разного калибра.
На одну из таких пушек решено было забраться, чтобы сфотографироваться всем вместе, «впятером», как выразился опьяненный воздухом Рамблы Антон, хотя нас было только четверо.
Я поднимаю ногу, чтобы залезть на первую, довольно высокую ступеньку, и вдруг слышу какой-то, довольно невыразительный, хруст, который, тем не менее, сильно отзывается у меня в мозгу командой «бросай все» - я отпускаю руки и лечу спиной на землю. Слышу, как об асфальт глухо ударяется видеокамера и фотоаппарат, но ничего сделать не могу – в этот момент себя мне жалко больше. Что-то случилось с моим коленом – я не могу его ни выпрямить, ни согнуть, мне хочется свернуться калачиком и поголосить немного. Но довольно скоро я начинаю понимать, что так меня могут забрать люди в белых халатах, и тогда – прощай, прогулка по Барселоне! Поэтому калачиком не сворачиваюсь и подвываю, по моим ощущениям, очень умеренно. Тем не менее надо мной склоняются туристы разных национальностей, среди них вижу растерянные лица моих спутников, все спрашивают «что случилось?», «ты как?» - а я раньше смеялась над американскими фильмами, где у людей, корчащихся от боли, спрашивают – «ты в порядке?»! Но это происходит от того, что никто не знает, чем помочь в таких случаях. Сзади кто-то подбирает монетки и жвачки, вывалившиеся у меня из кармана, - это Дима. К нам начинают подбираться, по очереди, сначала какая-то охрана, потом еще какие-то спасатели, и я прошу отнести меня и усадить в сторонке, чтобы эти люди не начали меня срочно лечить. Но все обошлось – я могу ходить, правда, довольно медленно, опираясь на Диму, и вниз мне идти будет сложно – все-таки тут надо сгибать колено, а я этого сделать никак не могу, да и в моем положении этого, наверно, делать не следует. Решили осмотреть крепость и спуститься вниз, чтобы в ближайшей аптеке купить эластичный бинт и зафиксировать мое колено.
Конечно, это обстоятельство несколько выбило нас из колеи. Стало понятно, что теперь скорость нашего передвижения ограничена, а моя и Димина способность фотографировать сведена к нулю, и мы стали прогуливаться по территории крепости неспешно, не влезая на каждую новую пушку, как эти оголтелые туристы, - ну совсем, как коренные барселонцы – пенсионеры.
После крепости решили спускаться в сторону красивого сооружения, которое увидели на карте. Дороги на холме довольно извилистые, поэтому путь спросили у «коренной барселонки» - она не знала ни этого здания, ни одного из знакомых нам языков. Поэтому пошли наугад, через какой-то симпатичный садик с мандариновыми деревьями. С той стороны, где ветки дерева подбираются к туристической тропе, мандаринов уже нет. Но мы тоже не лыком шиты – это же не колючее бутылочное дерево, поэтому Антон залез на него и стал срывать нам мандарины. Сначала вокруг никого не было, но тут из-за угла показалась какая-то пара, которая очень заинтересовалась нашим «сбором урожая». Антон не растерялся и предложил им тоже по мандаринчику. Они тоже не растерялись и не стали отказываться. Потом мы все стояли рядом с мусоркой и дегустрировали «настоящие барселонские мандарины» - толстая кожура, много косточек, очень сочные и страшно кислые – какими и должны быть дикие мандарины. Собранный урожай мы принесли еще с собой в гостинницу, и даже кое-что привезли домой – таких много не съешь! Но подбодрили нас эти несъедобные плоды очень здорово, поэтому неудивительно, что совсем скоро, за очередным поворотом дороги, нам открылся Национальный музей каталонского искусства – то самое, красивое сооружение, которое мы искали.
В музей мы не пошли, тем более, что уже хотелось пищи материальной больше, чем духовной. И по гигантской лестнице, которая служит парадным входом на Монжуик, спустились мимо двух 47-метровых колонн, копий с венецианской площади Сан-Марко, на площадь Испании. По дороге я совершенно не обратила внимание на знаменитый Волшебный фонтан – пляшущие в такт музыке струи воды с электрической подстветкой, что и неудивительно, так как фонтан не работал, струи не плясали, музыки не было.
Площадь Испании стала главной площадкой Выставки 1929 года. Проспект Королевы Марии-Кристины окружают здания выставочных павильонов, зеленые террасы и каскады фонтанов – опять же, в более теплое время года, наверно.
Заключительную часть вечера мы решили посвятить Кафедральному собору, ну и еще перекусить. Но не тут-то было! В это время, около 6 часов вечера, настоящие каталонцы уже не обедают, но еще и не ужинают – в нескольких ресторанах по дороге нам сказали приходить не раньше восьми вечера. Между тем, на улице поднялся ветер – отголоски знаменитой пиренейской трамунтаны, и отчаянно захотелось погреться и поесть. Поэтому решились на первое же кафе – и посидели, в общем, неплохо. Правда, из местной кухни удалось насладиться только местным пивом. Зато мы согрелись, приободрились и направились дальше.
Мы нашли аптеку и совместными усилиями, жестами и разными словами добились эластичного бинта. Кстати, там же продавались и трости – но я пока воздержалась. Бинт не стали наматывать прямо в аптеке – перешли в обувной магазин, там были удобные пуфики, и я сделала себе перевязку, а Саша швейцарским ножом торжественно отрубил лишнее – я имею в виду бинт, а не мою ногу, пока. Потом Саша прикупил себе еще памяти для фотоаппарата – и мы во всеоружии пошли искать Собор.
Кстати, по мере приближения к Рамбле, которую нам надо было пересечь, чтобы попасть на Соборную площадь, улицы заметно оживились – барселонцы начинали свой вечерний променад. Все они были одеты по сезону – все-таки конец марта, почти зима – в теплое пальто, местами даже шубы, или куртки, но хотя бы с шарфами. Мы же приехали на юг, поэтому были: кто просто в свитере, а мои замечательные белые штаны, пережившие красное вино, на самом деле были летними бриджами, с нарисованными на них пальмами. Но мой легкомысленный низ компенсировал теплый верх - свитер и ветровка, а вот одевать шубу в 10 градусов тепла, по-моему, перебор!
На Рамбле мне снова довелось посидеть на этих привинченных креслицах – чтобы ослабить повязку, потому что на радостях я так перетянула ногу, что перестала вообще ее чувствовать, а так недолго и еще раз оступиться. Вечером на скамейках каталонцы-пенсионеры сменились темными, в прямом и переносном смысле слова, личностями, по виду – торговцами наркотиками. Поэтому долго не засиживались, продолжили путь. И тут мы потеряли Антона – его увлек парень в майке с надписью «Free Hug» (бесплатные объятия), со словами: «Хочешь со мной обняться?». Антон ответил: «Обняться не против, но не с тобой». Парень воспринял только начало фразы и обнял Антона. Не знаю, в чем прелесть этой процедуры, я бы заподозрила free hug в намерении очистить содержимое моих карманов.
Наконец, вырвавшись из объятий Рамблы, мы углубились в узкие улочки Готического квартала, где билось настоящее сердце города с тех пор, как римляне основали на небольшом холме над гаванью свое поселение.
Собор находится на реконструкции, и даже в этот, Пасхальный вечер, мы не нашли в него вход, хотя бы для верующих, хотя и обошли все вокруг. Поэтому сделали заключение, что Собор закрыт. А ведь первое, что советуют сделать некоторые путеводители по приезде в Барселону – посетить Собор! Собор считается одним из красивейших в Европе. Внимание туристов должен притягивать роскошный готический фасад, закрытый от наших взоров строительными лесами. Фасад, как и шпиль Собора пристроили в конце 19-го- начале 20-го века по проекту, предназначеноому для Руанского собора. Сам же Собор был построен с 1298 по 1448 год – по средневековым меркам довольно быстро. Главная святыня Собора – чудотворное распятие «Христос из Лепанто». Этот крест украшал флагманскую галеру, с мостика которой дон Хуан Австрийский разгромил турецкий флот при Лепанто в 1571 году. В той самой битве потерял руку Сервантес. А распятие увернулось от турецкого ядра и застыло, изогнувшись латинской буквой S. В Соборе также хранятся мощи святой мученицы Евлалии, покровительницы Барселоны.
Улочка за Собором ведет к площади Сан-Жауме, где возвышаются друг напротив друга Мэрия Барселоны и дворец Женералитат, где располагается правительство Каталонии. Над улочкой возвышается стрельчатая галерея, которая соединяет резиденцию президента Каталонии и Женералитат – ее правительства, и на каталонских открытках называется мостом Вздохов.
Побродив еще немного вокруг Собора, мы решили возвращаться в гостинницу, чтобы не засиживаться снова до 2 часов ночи, и с утра с новыми силами пораньше ринуться на осмотр Саграда Фамилии и парка Гуэль, а еще попробовать настоящей каталонской паэльи.
Из магазина мы вышли доверху груженные испанской риохой, местным пивом, колбасами и прочими мелкими радостями жизни для “hot”-посиделок в отеле, приятно удивленные испанскими ценами. А вот за день парковки нам пришлось заплатить немногим меньше, чем в магазине – 25 евро, тут удивление было менее приятным.
В отеле наш поздний ужин сопровождался просмотром отстрелянных фотографий и воспоминаниями Антона, как они в студенческие годы играли в шашки, где шашками служат стопки с водкой. Кто «съел» - тот и выпил. Больше одной партии не получалось, признался Антон. Так что посидели мы все-таки «по полной программе» - опять до 2 часов ночи, и на следующее утро встать раньше девяти утра все равно не удалось.
Сначала мы завтракали, пытались составить план экскурсий на текущий день и говорили друг другу, что надо побыстрее собираться – но, в итоге, вышли из отеля все равно не раньше одиннадцати.
В этот день мы решили зайти с севера – то есть посетить Парк Гуэль на северо-востоке Барселоны, потом начать гулять в сторону знаменитого собора Саграда Фамилия и не пропустить при этом время традиционного каталонского обеда, чтобы отведать в ресторане чего-нибудь испанского, а если очень повезет – то даже самого, что ни на есть, каталонского.
Наученные вчерашним опытом, мы решили больше не доверять сиренам, завлекающим нас в подземные паркинги, и отнеслись к поиску места парковки отвественно. Да так, что нашли свободное местечко на улице, где, к тому же, по воскресеньям оно было бесплатно. Правда, о такой удаче нам сообщил проезжающий мимо таксист, когда мы искали признаки почасовой оплаты на стоящих рядом машинах. Наверно, мы бы покинули это место в поисках более понятной системы оплаты, или попытались бы заплатить автомату, если бы не этот волшебный крик «libero!», нарушивший утреннюю тишину барселонской окраины.
На другой стороне улицы стояла церковь – в воскресное пасхальное утро там было всего несколько человек, и мне показалось, что для настоящей церкви там не хватало запаха благовоний. Поэтому задержались мы там ненадолго, настроили Сашин локатор, то есть навигатор, на парк Гуэль и двинулись вперед барселонскими закоулками, всем своим видом и запахом дающими нам понять, что это то место, где туристам лучше не показываться.
По мере приближения к людной авингуде – авеню, по-нашему, или проспекту, стали попадаться довольно приятные кафе, и в одно из таких местечек мне удалось завлечь моих спутников. Правда, Саша не удержался и похвалил мой здоровый аппетит, мало того, он диагностировал у меня здоровый мужской аппетит! Хотя, видали мы мужские аппетиты и поздоровее – Сашино пирожное было в два раза толще моего круассана, с горкой фруктов и взбитых сливок сверху.
Итак, мы сидели за барной стойкой и попивали отличный испанский кофе с отличными булочками и пирожными, а коренные, на этот раз, точно коренные, барселонцы приходили в кафе за свежайшими пасхальными куличами, шоколадными яйцами, - словом, город оживал, и наш туристический пыл разгорался. Набравшись сил, мы скоро вышли к забитой туристами улочке, поднимающейся к парку Гуэль.
Отец Антони Гауди был потомственным кузнецом - отец Эузеби Гуэля сколотил состояние на торговле рабами и стал одним из богатейших людей Барселоны. Антони Гауди верил, что искусство способно направить на верный путь погрязшее в грехах общество – Эузеби Гуэль считал, что погрязшее в грехах общество на верный путь нужно направлять благотворительностью. В 1878 году 26-летний Гауди сделал резную витрину для перчаток, выставленную в испанском павильоне на Всемирной выставке в Париже, – бывший в Париже проездом 31-летний промышленник Гуэль увидел витрину, и, вернувшись в Барселону, разыскал мастера. Отныне имена Гауди и Гуэля связаны неразрывно. Гауди построил для промышленника дворец Гуэль, Павильоны Гуэль, парк Гуэль и крипту в загородной Колонии Гуэль.
Холм, на котором раскинулся парк Гуэль, был выкуплен промышленником в 1900 году, чтобы устроить здесь частный город-сад. Однако проект провалился – для тех, кто хотел жить в Барселоне, парк находился слишком далеко от центра, а для тех, кто хотел жить за городом – слишком близко. Из семидесяти домов, которые планировались в парке, построили только два – на деньги Гуэля, в качестве рекламных образцов. В одном из них поселился Гауди с отцом и племянницей и прожил в нем 20 лет.
Ворота парка обрамляют два пряничных домика, один – увенчанный поганкой, другой – крестом. За воротами поднимается широкая лестница с мозаичной ящерицей, ставшей одним из символов Каталонии. Ящерица плотно покрыта позирующими для незабываемых фотографий туристами. Мы не стали исключением, и у меня таких фотографий несколько, с разными, незнакомыми мне людьми, которые вместе со мной на фотографии составляют единый ансамбль с ящерицей. Лестница ведет на площадь-террасу, по периметру которой тянется длинная извилистая скамья-парапет. Для создания этой «глазированной» скамейки рабочие подбирали на улице старую посуду, плитки, бутылки. Далее все находки измельчались, и черепками покрывали парапет и лестницу.
Терраса парка служит крышей врезанного в холм зала, своды которого поддерживают 86 колонн. Своды покрыты медальонами, созданными в той же черепковой технике, только здесь преобладает голубой цвет – осколки бутылок из-под розовой воды. Этот грот должен был служить городу-саду рынком, теперь же здесь проводятся концерты.
Гауди также успел возвести в парке несколько причудливых каменных аркад, столбы которых наклонены к холму под самыми невероятными углами. Эти аркады и глазированые домики привратников у входа в парк для меня стали главным символом Барселоны, врезавшись в память еще с виденных ранее открыток и фотографий – не знаю, почему - может, просто, раньше не верилось, что все это настоящее? Так что теперь моя программа по Барселоне была выполнена – даже без паэльи, собора Гауди и так любимого русскими туристами музыкального фонтана, о котором в тот момент я даже и не помнила.
Однако без Саграда Фамилья было не обойтись – Сашу больше всего поразил как раз этот собор, и теперь наступала его очередь восхищаться – вот только дойдем сейчас до него мрачными закоулками…
Навигатор повел нас не совсем прямой дорогой, а показал по пути творчество современных барселонцев – граффити на стене красного кирпича с надписью, явно не одобряющей количество поклонников Гауди со всего мира, атакующих главные достопримечательности родного города авторов: «tourist – terrorist».
На одной из пустынных улиц мы обнаружили скамейку с сидящим на ней памятником, очевидно, тому самому, коренному барселонцу, чей образ мы так настойчиво искали во всех, кто не носит с собой фотоаппарат или не ходит галдящей на непонятном языке толпой за экскурсоводом. Дима с Антоном, естесственно, тут же стали перенимать у статуи манеру сидеть и смотреть задумчиво куда-то вдаль. Правильным разворотом рук и ног дирижировал Саша - автор фотошедевра «Трио из Барселоны».
Также мы не забывали постигшую нас вчера неудачу с настоящим испанским обедом, поэтому по дороге к собору решили заглянуть в рекомендуемую путеводителем таверну. Таверну El Glop без навигатора не найти - туристическая карта в этом, нетуристическом районе Барселоны, не так подробна – но мы ее нашли, и, что немаловажно, успели «к обеду».
Я, начитавшись заметок о настоящей испанской еде, прожужжала всем уши паэльей – ее все и заказали, – себе пришлось подыскать что-то оригинальное. Сделать выбор было совсем непросто – уж не знаю, предпочитал ли наш официант-Марадона испанский или каталонский, но кроме них, другим языкам он был необучен – настолько, что даже не реагировал на фразу – «А у вас кто-нибудь говорит по-английски или по-французки?» И уж тем более, когда Антон несколько раз подряд, на разные лады произносил фразу «что Вы можете порекомендовать» - по-английски, по-французки, по-англо-французски, - Марадона и ухом не повел, зато преданно смотрел в глаза, держа на готове меню на испанском, чтобы построчно оттуда выбрать то, что мы найдем в своих английском и французском меню, которые в ресторане имелись. Антону был сделан строгий выговор Сашей и Димой, чтобы не приставал к человеку при исполнении, раз он все равно ничего не понимает. Так что мне пришлось, скорей от любопытства, чем осознанно, заказать нечто, именуемое во французском меню пляжными кальмарами. Так и не поняла, что это было: по вкусу – кальмар, по форме – скорей каракатица. Взять рекомендованный путеводителем лук-кальсот, мы почему-то не решились. Наверно, боялись, что луком сыт не будешь – а напрасно, я до сих пор вспоминаю, как расправлялись с этими обжаренными на огне стеблями посетители за соседними столами – в перчатках, они брали стебель, окунали его в соус и потом целиком проглатывали. Запить все это еще вином из поррона – стеклянного сосуда с двумя горлышками, вроде чайника – сверху вино наливают, сбоку его, не пьют, а вливают в себя, держа на весу, - вот это было бы «пообедать по-испански»! Но с порроном надо потренироваться – за соседним столиком турист не рассчитал траекторию, и вино пролилось ему на рубашку. Тем не менее наш выбор тоже оказался достойным – паэлья всем очень понравилась, хлеб с помидорами – не так, как паэлья, но тоже очень по-испански, а моя каракатица – ну, в общем, тоже съели. Обед порадовал, Марадону одарили - не так, как советует путеводитель – монеток побольше и помельче, а полновесными несколькими евро, вышли на улицу и стали делать у входа приличествующие случаю фотографии: Антон поглаживает живот, Антон с надувает щеки – сейчас лопнет, и просто – Антон показывает «Во!» Наконец, фотосессия закончилась – в Собор, в Собор!
По дороге нам встретилась детская площадка – что еще нужно трем взрослым детям мужского пола после сытного обеда? Тем более, что это были не простые карусели, а самоходный экскаватор – вертушка-копалка, деревянные подставки на пружинах – попрыгать, утрамбовать паэлью. Экскаватор устроен для двух участников – один сидит и набирает лопатой песок, а второй «поднимает» экскаваторщика и крутит его в нужном направлении. Так как мое колено не позволяло мне стать «мастером», т.е. сидеть и загребать песок, мне пришлось выполнять черную работу – поднимать мастера Антона и направлять движение экскаватора. Остальные же увлеклись фото- и видеосъемкой. Антон требовал развернуть его в сторону Гауди, чтобы рыть землю, вдохновляясь башнями Саграда Фамилии, но копать в одном направлении было невозможно – песок и силы «чернорабочего» быстро кончились. Поэтому Антон весело поскакал на пружинах, а я попыталась устроиться отдохнуть на покрышках, тоже привинченных к пружинам – не тут то было! Они крутились и норовили опрокинуть меня на землю, пришлось вцепиться покрепче, чтобы остаться в сумашедшем прыгающем колесе. Все-таки нам пришлось уступить качели маленьких коренным барселонцам, и пойти, наконец, на встречу с самым известным зданием Бареслоны, издалека напоминающим башни из мокрого песка, насыпанные каким-то великаном на пляже в Средиземном озере.
Но исторические факты, сохранившиеся легенды и подъемные краны разрушили мою фантастическую теорию относительно авторства Собора. Церковь Святого Семейства (Sagrada Familia) была заложена в 1882 году ультраконсервативным братством святого Иосифа. Скромной суммы едва хватило на покупку пустыря в самой немодной части города, стройплощадка была окружена пустырем, на котором паслись козы. После того, как архитектор подал в отставку, работу поручили 32-летнему Гауди. Существует легенда, что лидеру братства было видение, что церковь должен построить голубоглазый ариец – его лавочник и признал в Гауди.
Архитектор провел на строительстве церкви всю оставшуюся жизнь, сочетая работу со светскими заказами, а с 1912 года и поселившись тут же, на стройплощадке. Саграда Фамилия строилась на пожертвования, и из-за отсутствия денег в работе случались многомесячные паузы. Планировалось построить 12 башен по числе апостолов, еще 4 побольше, по числу евангелистов, плюс еще одна побольше, в честь Богородицы и еще одна 170-метровая, посвященная Христу. К лету 1926 года, когда погиб архитектор, была построена только одна башня. Строительство приобрело особый размах с 1980 года, были достроены еще 4 башни и 2 фасада, один из которых, фасад Страстей, барселонцы называют «Звездными войнами». Внутри башен установлены лифты, на которых можно подняться примерно до середины, дальше – пешком.
Табличка, вещавшая, что лифты не работают, нас не отпугнула, и мы встали в очередь. Правда, потом решили разузнать, зачем мы стоим – и оказалось, что влезть на вершину нам уже не удастся, башни открыты для посещения только до пяти часов вечера! Вот так мы «проели» в таверне обзор Барселоны с высоты птичьего полета. Идти внутрь Собора не имеет смысла, каталонские церкви изнутри кажутся огромными пустыми сундуками.
Мы решили все-таки не унывать и остаток вечера провести в свое удовольствие – просто прогуливаясь по Барселоне. Сели в метро и с одной длинной и запутанной пересадкой доехали до Барселонеты – старого рыбацкого квартала. Квартал был построен в восемнадцатом веке между гаванью и морем. Из дисциплинарных соображений улицы Барселонеты были ориентированы на Цитадель, чтобы пушки могли простреливать квартал прямой наводкой.
На набережной Жуан-де-Борбо музыканты что-то играли, привлекая публику звуками, которые они извлекали из больших блестящих рожков, труб, гитар и контрабасов. Музыка вдохновила Сашу купить диск с записью музыкантов, а Антона – снять «пиратское» видео. Дальше мы прогуливались вдоль Старого порта, в его части, огороженной от простых зевак забором с периодическими дырами в ограждении.
Вся гавань занята портом для яхт, но первая же «яхта», которую мы бросились разглядывать, оказалась, скорей, уборочной яхтой, очень уж грязной была она сама. Говорят, что последние несколько лет самый красивый корабль здесь – приписанный к Санкт-Петербургу парусник «Садко» с резной кормой, но мы его, к сожалению, не видели. Так, всего несколько «Королев Викторий».
На набережной угольно-черные афро-каталонцы торговали сумками «от Версаче», «Гуччи» и других популярных марок. Товар они раскладывали на покрывале прямо на земле, все сумки и концы покрывала были связаны веревкой. В случае появления полицейских дергаешь за ниточку – и все «хозяйство» собирается в узел, с которым следует бежать в укрытие – вход в метро. Мы, когда приехали в Барселонету, как раз встретили группу таких мерчендайзеров на выходе из метро. Для полного исследования этого рынка мы узнали цену «фирменных» кошелок. Почуяв туристов, торговец заломил нам 30 евро за сумку, и за пять отдавать не соглашался. На том и расстались – нам сумка была не нужна, а ему, видимо, деньги.
На набережной становилось прохладно, и пора уже было подумывать о возвращении к машине. Поэтому мы по широкому, легко простреливаемому пушками в 18-м веке проспекту бесстрашно направились к парку Цитадели.
Вошедшие в 1714 году в мятежную Барселону испанские войска возвели на граю города крепость, равную по площади трем четвертям всего Старого города. Позволения снести символ оккупационного режима город добился только в 1869 году, и теперь на месте Цитадели раскинулся публичный парк. В команде молодых архитекторов, проектировавших парк, был и только что получивший диплом Антони Гауди.
После парка мы уже начали целенаправленно думать о возвращении к машине, то есть пошли по навигатору кратчайшим путем. Пересекли площадь моего, надеюсь, имени - Placa de Tetuan, и по авингуде Диагональ, отмахиваясь от бесконечных просьб прикурить, бодро зашагали по вечерней Барселоне. Просто удивительно – когда весь мир не одобряет или даже запрещает курение в общественных местах, в Барселоне у нас не один раз просили огонька. И хотя в некоторых мрачноватых районах мне даже приходила в голову мысль, что это повод затеять драку – но нет, все обошлось, барселонцы действительно хотели только курить.
На улице становилось прохладно, и мы зашли по пути в церковь. Там было тепло, играл орган, и пахло Пасхой. Мы устроились на скамейках посидеть, идти дальше не хотелось, было приятно просто отдохнуть. Но тут перед нами на скамейке пристроилась испанка, потом женщина переместилась на колени и стала молиться. Туристов здесь больше не было, и мы тоже не стали рассиживаться.
До отеля этим вечером мы добирались подольше – мы переезжали в отель поближе к следующему пункту нашего плана – маленькому княжеству Андорра, на границе между Испанией и Францией. Барселона не хотела нас отпускать – навигатор запутался в отраженных от многочисленных сооружений Гауди и других архитекторов сигналах, и мы сначала петляли по переулкам, пока не догадались ориентироваться по указателям.
Карликовое княжество Андорра – страна гористых пейзажей и глубоких долин, которая раскинулась в Западных Пиренеях. Государство было основано Карлом Великим в качестве буфера для защиты от мусульман пиренейского полуострова, другие же источники приписывают Карлу Великому защиту уже существовавшей страны от арабского вторжения. В результате войн 1278-1288 гг. контроль над страной был поделен между испанским епископом и наместником короля Франции, а впоследствии – французским императором и президентом. Так что до второй половины 20-го века страна преставляла собой княжество с двойным управлением. В 1993 году была принята первая Конституция Андорры, Франция и Испания являются соправителями и гарантами независимости Андорры , практически не имеющей своей армии. Площадь Андорры составляет 468 кв.км, то есть квадратик 20 на 20 км, а население – около 65 тыс. человек, из которых коренных андоррцев – всего 11 тыс. человек, остальные жители – иностранные граждане, имеющие вид на постоянное жительство в стране.
При таких мелких размерах цели получилось так, что отель по дороге в Андорру мы забронировали на испанской территории. Но, тем не менее, достаточно близко к этой горной стране, чтобы у меня за время дороги от Барселоны успела развиться «морская болезнь», и я неодобрительно вспоминала размеры блюда с паэльей и проклинала свой «аппетит здорового мужчины». Хотя, при поездках в горы по извилистым дорогам меня всегда укачивает, поэтому паэлья тут, пожалуй, не виновата. Ну, кроме того, что я помнила ее еще до следующего завтрака.
Отель наш назывался очень хитро – я бы название узнала на вывеске, но сама бы ни за что его не смогла написать, и тем более воспроизвести – Нusa Moixero. Тем более, что изучаемый мной в последнее время французский язык предписывал сочетание букв «oi» читать как «уа» - так что ничего членораздельного я произнести не могла, пока Дима не сказал, что это читается приблизительно как «Моищеро». Вот что “икс” – это «щ» - для меня открытие каталонского языка!
Сам «Хуса Моищеро» мне понравился больше, чем наш отель в Барселоне. Очень уютные комнатки, выходящие прямо на задний дворик с бассейном под открытым небом – должно быть, здорово летом. Но в холодный вечер нам, конечно, пришлось собирать силу воли в кулак, чтобы пойти в соседний номер на ужин, а потом еще и сбегать обратно к себе за каким-то забытым пакетом. Ужинали мы в этот вечер не по «полной программе» - сказался целый день прогулок по Барселоне и намерение завтра с утра пораньше выехать в Андорру. И пока мы силились выпить сангрию, Саша мирно задремал на своей кровати, уверяя, что мы ему не мешаем, и, тем не менее, регулярно повторяя нам сквозь сон, что мы – телевизионные маньяки, потому что считаем, что если в номере есть телевизор – пусть вещает, даже по-испански.
Мы с Димой скоро тоже откланялись, и пошли маньячить у себя в номере. Включили телевизор, а там – фигурное катание! Но не на коньках, а на роликах, и не пропущенный мной Чемпионат мира, а соревнования Каталонии. Тем не менее, было интересно посмотреть на зарождение нового вида спорта – ведь когда-то и соревнования по фигурному катанию на коньках были такими же нелепыми – по 1-2 участника в категории, некоторые элементы далеки от того, чтобы доставить зрителю эстетическое удовольствие. Может, я придираюсь, как дилетант? Например, заход на вращение – ну как, скажите, вращаться на ботинках на четырех колесиках? Разкручиваются как-то рывками, зато потом – вращение на задних колесах, особый шик – корпус параллельно полу и глаза в потолок! Одна девочка так и шлепнулась на пятую точку, хорошо, что не затылком. Зато прыжки выполняют, в 2 оборота - легко! Словом, ранний сон нам в этот вечер не грозил, хотя, признаюсь, досмотреть до конца у меня не хватило сил.
На следующее утро мы еще больше почувствовали приближение маленькой горной страны – меня опять разбудил Димин крик: «Смотри, сколько снега навалило!» И действительно, все вокруг за ночь укрылось снегом и стало выглядеть точно так же, как во дворе у дома Антона перед нашим отъездом из Женевы.
В Хусе нам полагался завтрак, так что мы пошли греться кофе и булочками в кафе. А там уже вовсю завтракали остальные туристы – по голосам, все сплошь испанцы. Персонал отеля тоже говорил только по-испански, поэтому жестами, разными звуками и знаками нам все-таки удалось привлечь к себе внимание, получить тарелки и новую скатерть на столик. Основное развлечение завтрака было изготовление тостов – туристы толпились возле вертушки, которая зажаривала хлеб или просто разогревала булочки. Одна девушка, видимо, так любила выпечку, что весь ее объем печка не смогла провернуть – и девушке пришлось свою добычу зажарить в два приема. Мы же хлебом не увлекались, и налегли на отличные испанские колбасы. Еще необычайно вкусным был пирог с луком и картофельным пюре, которого нам удалось попробовать только последние кусочки. А вот круассаны и кофе оказались никудышними, поэтому мы задержались на завтраке относительно недолго и собрали вещи быстрее Саши, у которого здоровый мужской аппетит в то утро не проснулся.
Откапывали мы машину весело, играли в снежки, фотографировали. Так же легко и непринужденно при помощи других постояльцев отеля подтолкнули ее, чтобы выбраться из снежной каши и направиться к самой «высокой» из европейских столиц, городу Андорре (Andorra la Vella) – 1029м над уровнем моря. Удивительные пейзажи проплывали за окнами нашего автомобиля – Антон то и дело высовывался из окна и фотографировал заснеженные горы. На очередном повороте дороги Саша не выдержал давления общественности и остановился. Тут было особенно красиво – снеговые тучи сменялись безоблачным небом, а горы обступали заснеженную долину. Мы стали строиться для поразительного по своей красоте снимка, как вдруг из-за поворота выскочила машина, угодила в лужу на дороге и облила нас всех водой. Стройные ряды позирующих смешались, желание фотографироваться изчезло тут же – все мигом залезли в машину, греться. Мне досталось больше всех – мое платье оказалось по пояс мокрым, таким, что впору выкручивать. И как, скажите, я теперь буду передвигаться по городу в таком виде?
А до Андорры осталось совсем чуть-чуть. Еле уговорили Антона не стрелять фотоаппаратом прямо в таможенников – он снял их сзади, когда мы отъехали. Заправились в первом городке – у Андорры, наверно, есть собственная небольшая нефтяная скважина – бензин, ну очень дешевый для Европы, - и вот, уже едем по столице! Проехать по узким улочкам непросто из-за сугробов снега и стоящим на дороге через каждые 50 метров регулировщикам движения – откуда их столько в Андорре, где даже полиции всего 40 человек? Парковались мы так, чтобы было место для нашего любимого развлечения - потолкать машину. Наконец, вооружившись зонтиками, куртками, путеводителями и фотоаппаратами и направились к резиденции правительства Андорры, «Дому Долин».
По ощущениям – иду, гуляю по Москве – так же проезжающая машина облила водой, под ногами - снежная каша, дышать в горном ущелье андоррцам приходится выхлопными газами. Но постепенно жизнь наладилась: платье высохло, и следов не осталось; на улице - довольно тепло, несмотря, или благодаря, снегопаду. А люди в столице как будто вымерли, на улицах - никого, коренных андоррцев в такую погоду их собаки на улицу не выгоняют. А идем мы, между прочим, по Меричельской улице – «главной артерии города, где постоянно пульсирует торговая жизнь. Ее тротуары всегда полны людей, рассматривающих витрины или просто гуляющих» - это из путеводителя. Но в такую погоду узкая средневековая улочка с сугробами на месте припаркованных машин не очень располагает к неспешным прогулкам – поэтому спросить дорогу не у кого. Продавцы в магазине не знают французского, и похоже, своего главного замка тоже – совещаются между собой, как к нему пройти, чтобы объяснить это нам на испанском. Меня не покидает надежда, что в 20 километрах от французской границы должен кто-то говорить по-французски, и удача улыбается мне в лице андоррки средних лет, закутанной в шубу. Хотя, «закутанные» были барселонки, эта дама надела шубу совершенно справедливо – я бы тоже не отказалась.
Итак, дама велела пройти нам узкой улочкой за церковью. Мы «переплыли» на другую сторону улицы и зашли в церковь, название которой мне потом так и не удалось определить по перечню исторических памятников Андорры. Читая разные путеводители, я очень удивлялась огромному количеству достопримечательностей в крошечной Андорре – и все пишут о разных местах! И только когда мой взгляд зацепился за наименование культурного центра города Пласа-ла-Побле, в других источниках именуемом Пласа-ла-Нобле, все стало ясно – если есть банальные опечатки, то как насчет разной транскрипции испанских названий? Так, например, церковь св. Эрменгола, где посещают службу перед каждым собранием члены Парламента, и св. Арменола, по всей видимости, одно и то же. В «нашей» церкви стояла деревянная раскрашенная фигурка Марии Мерищельской, покровительницы Андорры, с младенцем на руках. Церковь маленькая, очень уютная и совершенно безлюдная – после нас туда вошла только одна пара, которую мы потом еще повстречали на нашем «туристическом» маршруте.
Еще более узкой, чем Мерищельская авингуда, улочкой мы попали наконец к зданию Парламента Андорры, именуемому «Дом Долин» (La Casa de la Vall). Здание из необработанного камня было построено в 1580 году богатым андоррским семейством. С 1702 года здание неоднократно перестраивалось, Парламент Андорры занял его в 1761 году. Во дворе андоррского правительства все было завалено снегом. Кто-то сделал первый снежок, и понеслось – группа туристов весело проводила время перед главным зданием страны, кидаясь снежками, как на школьном дворе. Следует признать, что такой досуг нам очень понравился, и об Андорре у нас сложились самые благоприятные впечатления, как о детской площадке снежным зимним днем. Так что в пылу баталий мы не особо обратили внимание на Сала-де-ла-Джустисиа – единственное судебное здание во всей стране, здание парламента страны – Сал-дель-Конселл, и совсем не заметили похожий на замок дом Сет-Панис («Сундук на Семи Замках»), где когда-то содержались наиболее важные государственные документы Андорры.
Однако время, отпущенное нам на знакомство с Андоррой, подходило к концу – было около двух часов дня, а дорога до Женевы обещала занять не менее 8 часов. Саша пожелал перед отъездом в долгую дорогу выпить чашечку кофе. Одно заведение по дороге оказалось совершенно безлюдным рестораном, в котором кофе, как и официанта, пришлось бы ждать долго, оттуда мы ушли сразу же. Последний вышел сияющий Антон в горстью конфет из вазы, предназначенной для посетителей. А Сашин кофе транформировался в гамбургер с колой в следующем заведении, оказавшемся чем-то, вроде Мак-Дональдса. Вот здесь уже царило некоторое оживление – за столиками сидели подростки, в туалете туристка сушила феном для рук промокшие кроссовки. Мы устроились за столиком, и, поскольку нам уже не преставлялось возможным «отсрелять» Сашину новую карту памяти, стали фотографировать процесс еды. Саша давал нам рекомендации, как лучше снимать – со вспышкой или без, и в результате этих опытов Саша стал счастливым обладателем множетсва снимков себя. Без вспышки снимки получаются размытыми, если объект двигается, а «объект» ни на секунду не прервал свой обеденный «кофе». Так, в зависимости от того, чем потрясал в момент съемки Саша, на снимках смазались руки, и даже голова, - вот это я называю здоровым мужским аппетитом!
Выехав из столицы, мы направились к Франции по единственной пересекающей княжество дороге – остальные дороги доходят только до горнолыжных курортов, которыми так знаменита Андорра. Катание на горных лыжах – это, пожалуй, главное, что привлекает туристов в Андорру, обеспечивая львиную долю доходов княжества. Ну, и еще налоговый андоррский рай – в Андорре нет налогов на прибыль, на капитал, на доходы корпораций, на имущество и на наследство. Бухгалтерская информация хранится в зарегистрированном в Андорре офисе компании, где не существует каких-либо требований по аудиту или предоставлению этих документов местным властям. Для регистрации компании необходимо иметь как минимум двух акционеров. Обязательное условие - хотя бы один из акционеров, держатель не менее 67% акционерного капитала компании, должен быть андоррцем по национальности. Складывается впечатление, что самое обычное занятие для коренного андоррца – регистрировать и держать акции Societat Anonima для деятельности, связанной с большим оборотом капитала, и не столько андоррского.
По сторонам стали попадаться первые подъемники, а дорога, между тем, украсилась указателями, вещавшими что-то очень похожее на то, что цепи обязательны. То есть, дороги заметены снегом, что мы уже стали чувствовать, и теперь самое время «обуть» машину в цепи, чтобы не скользить. В багажнике у нас имелся сильно оскудевший запас соков и печенья, кабель с клещами для зарядки аккумулятора и старый аккумулятор, но цепей не было. Проехав еще немного вверх и осознав, что дорога ведет нас куда-то еще выше на перевал, мы приняли мужественное решение повернуть обратно, т.е. выехать из Андорры через Испанию, что обещало нам небольшой крюк продолжительностью около часа.
Сказано – сделано, едем к испанской границе, а там – пробка. Испанцы проверяют выезжащих на предмет лишних электронных и бытовых приборов, сигарет, духов, и прочих прелестей беспошлинной торговли. Памятуя, что проблема с аккумулятором осталась позади, мы снижаем скорость и глохнем! На повороте дороги, в каких-то 100 метрах от таможни. По старой доброй традиции машину сначала потолкали – на этот раз просто убрали с дороги. Потом открыли капот – вдруг там что-то интересное? И даже по моему предложению поставили старый аккумулятор – вдруг он ка-а-ак заработает! Чуда не случилось, но пока все не воспринимали слишком близко к сердцу – все-таки опыт есть, а еще есть клещи в багажнике. Поэтому Антону с радостным выражением лица не сразу удалось остановить желащих нас завести, тем более, что машины выезжали из-за поворота достаточно быстро, и не успевали, видимо, сориентироваться, что это за группа товарищей копается в капоте машины. Одни туристы остановились, но не смогли найти в своей, то есть, арендованной, машине аккумулятор. Следующая наша «добыча» свой аккумулятор нашла, нас завела, но когда они попытались обратно накрыть свой аккумулятор пластмассовой крышечкой, оказалось, что это сделать невозможно – крышечка не желала больше держаться на месте. Пришлось им просто закрыть капот, и, наверно, коря себя за доброту душевную, пожелать и нам тоже счастливого пути.
И вот, подъезжаем мы к границе, а там все машины останавливают и просят открыть багажник. Глушить мотор нам было никак нельзя, поэтому Саша жал на газ, а Антон сбегал и показал наш багажник таможеннику. Тот бегло осмотрел, и мы смогли снова ехать!
Теперь следовало тщательно продумать стратегию – поменьше остановок в пути, и ни в коем случае не глушить мотор на дороге. Решили при въезде на платную дорогу, где все окошки располагаются на уровне водителя, по возможности проезжать так, чтобы до окошка мог дотянуться сидящий сзади Антон, а если не получиться - сбегать, заплатить. Так что Антону на заднем сиденье поспать не удалось – его грезы частенько прерывали криками «Антон, готовься, пеаж!» Один раз мы позволили себе остановку на заправке – ну, тут никуда не денешься, глушить мотор пришлось. Но машина неожиданно завелась без проблем. А вот когда Саша решил отлучиться на пять минуточек, мне, как сидящей ближе всех, было поручено перенять у него педаль газа и удерживать не меньше тысячи оборотов. Естесственно, пока на педаль жал Саша, мне было трудно прицелиться, поэтому я сразу же «утопила» ее так, что машина взревела и у нее вот-вот выросли бы крылья, – но тут мне все закричали истошно «Отпускай!!!» И мы не взлетели, все обошлось. Правда, все пять минуточек, что отсутствовал Саша, я сидела и боялась, как бы не отпустить нечаянно, потому что место для ловли машин-доноров было неподходящее.
И вот уже темнеет, на авторуте прибавилось машин – все возвращаются с Пасхальных каникул. В одном месте машины начинают сгущаться – но ничего, «пронесло», это просто съезд в город загружен. А вот еще через несколько километров мы встаем надолго. То есть мы, конечно, не встаем, - Саша жмет на газ все 1,5 часа, что мы стояли в пробке, и мы тоже напряженно следим за количеством оборотов. А еще глазеем по сторонам, выискивая машины, которые продвинулись в соседнем ряду дальше, а теперь снова на одном уровне с нами – чем еще себя занять в пробке? Тут мы замечаем информационный щит – частота авторадио. Соображаем, что предыдущий съезд в город был для тех, кто настроился на волну авторадио, просто способом объезда этой гигантской пробки, и теперь начинаем тоже слушать. А там – даже с моим французским понятно, что пол-Франции заметает снегом и заливает дождями, и от этого везде аварии и пробки. То есть, на нашем участке авария случилась пока не по этой причине, но дальше нас еще ждет что-то невероятное. Поэтому, миновав настоящую пробку, мы стали уже думать о следующих, которые нас подстерегали вместе с дождями под Лионом и снегопадами чуть южнее.
Я предложила Саше попробовать объехать Лион восточнее, Саша согласился и велел мне настроить навигатор. Не тут-то было! Эта женщина не желала меня слушаться – экран потерял чувствительность, и когда я нажимала на пункт меню, указанный на экране, информация появлялась совершенно из другого меню. Кстати, о том, что навигатор – женщина, я помню из прошлой нашей поездки, устройство предупреждает приятным женским голосом о предстоящих маневрах. Теперь же, впридачу к нечувствительному экрану, приятный женский голос тоже замолчал, хотя это к лучшему – мне снилась после поездки всю неделю только дорога, без комментариев: «Поверните налево, поверните направо». В общем, с «женщиной» нашел общий язык Антон, и мы взяли правее – на Гренобль. Как только взяли, появились первые капли дождя, быстро сменившиеся мокрым снегом. Оставалось утешаться только тем, что, возможно под Лионом все еще хуже, по крайней мере о пробках на той дороге сообщали регулярно, у нас же никого не было – даже «прикурить» будет не у кого, мрачно подумалось мне. Снег становился все сильнее, и скоро впереди замаячили машины, бесстрашно обгонявшие нас до этого на скользкой дороге. Теперь они медленно ехали впереди нас и прокладывали «колею», с которой нам никак нельзя было съезжать, чтобы не пугать меня хрустом снежной каши под колесами и уплывающей из-под ног землей. Остальным пассажирам на заднем сиденье метель спать не мешала – все-таки ночь уже. Только Антон сквозь сон пробормотал: «Как красиво! Саша, наподдай!» На то, что мы поехали другой дорогой, галерка своих соображений даже не высказывала.
Ехали мы со скоростью около 40 км/ч, предвещающей рассчетное время прибытия где-то следующим утром. Хотя время уже приближалось к полуночи - не так долго, вроде бы, осталось. Вот только Саша начал впадать в расслабленное состояние и мечтать, что, если бы он ехал один, он бы сейчас остановился, выпил кофейку, отдохнул. Правда, довольно быстро Саша вспомнил, почему мы едем без остановок, и как мы бы ему пригодились после остановки, чтобы толкать машину. Так что Саша решил подбодриться иным способом, и остаток пути мы проехали с открытым окном. Ну, прямо как на санях с бубенцами – холодно, вместо бубенцов Саша барабанит по крыше, чтобы не заснуть, и везет нас точно не тройка скакунов, а одна-единственная кляча! Неунывающая галерка надела шапки и перевернулась на другой бок.
Тем временем, первопроходца-сусанина сменила снегоуборочная машина, ехать стало веселей, а вскоре показался пеаж, проснулся Антон и накидал заодно Саше за шиворот снега. Саша почти совсем приободрился и стал считать минуты до дома – а их еще оставалось около пятидесяти. Между прочим, если считать барашков, то можно легко уснуть к пятидесятому.
С минутами, к счастью, все наоборот, и вот, в 3 часа ночи наше путешествие в Барселону закончилось. «Как будто никуда не уезжали», - сказал Дима, глядя н
