Сначала – на лыжах.
Однажды Дима пришел с работы домой и сказал:
- Я договорился, завтра ты едешь кататься ка лыжах, а послезавтра мы едем на субботу-воскресенье на Лазурный берег.
На мои слабые отговорки, что мне бы хотелось на лыжах поехать вместе, да и погода для Лазурного берега не подходящая был один ответ: «Я уже договорился», -поэтому пришлось подчиниться.
Итак, на следующий день с утра я, Димин товарищ и коллега Антон и его, Антона, научник Даниэль отправились кататься. По дороге все дружно решили, что в будни кататься значительно приятней, чем на выходных – народу меньше, ну и кататься на лыжах, соответственно, куда приятней, чем работать. Так что Димин выбор – остаться и поработать – не был одобрен.
Мы приехали в новое для меня место, в районе Анси, на станцию La Clusaz. Подъемники там начинаются прямо в живописном городишке, поэтому вечером, когда я спустилась в город и увидела занятую уже вечерними развлечениями публику, мне сразу же захотелось там еще погулять, а не просто загрузить в машину лыжи и уехать.
Но сначала мы катались. Снежок был довольно жесткий, и несмотря на солнышко, жарко не было. Мы проехались по синей трассе и решили забраться на вершину. На вершине я побывала только один раз, ведущую оттуда вниз красную трассу я осилила с трудом, зато сделала симпатичный панорамный снимок сверху.
Даниэль с Антоном помучились со мной еще немного на простеньких трассах, выжидая, пока сползу вниз, опасаясь поскользнуться на каждом повороте. Потом я все-таки уговорила их пойти покататься в свое удовольствие на красных трассах, а сама осталась осваивать в свое же удовольствие трассы для новичков.
Но мысли мои уже были на Лазурном берегу. Все-таки название располагает к мыслям о ласковом море и теплом, ну хотя бы весеннем ветерке, поэтому так я не смогла в тот раз оценить в полной мере прелесть катания на горных лыжах.
День первый, дорога.
На следующий день я с головой ушла в добывание информации о курортах французского средиземноморского побережья, разработку маршрута и поиски отеля. Мне это не просто поручили, но даже не стали смотреть, что я там навыбирала! Cпасибо за доверие, но хотя бы для вежливости посмотрели бы маршруты, чтобы мы смогли сразу из Женевы стартовать в правильном направлении, а не поехать живописной «дорогой Наполеона» по серпантинам с надписями «Осторожно, дорога деформирована»! Но в этом тоже была своя прелесть – «дорога Наполеона» красива, хотя и получилось дольше на час-полтора, чем ехать по авторуту.
«Route Napoleon» повторяет путь императора по его возвращении с острова Эльба. Может, для возвращения с ссылки эта дорога прекрасна, но нам на седьмой час путешествия по ущельям и горам под хмурящимся грозовым небом она порядком надоела, и мы все были безумно рады увидеть за очередным поворотом расстилающийся внизу город Грасс – город, где уже более 400 лет закладывают основу европеской «парфюмерной моды», и где, говорят, происходит действие последней части романа Патрика Зюськинда «Парфюмер».
Однако, до Грасса еще надо доехать, да он и не был запланирован у нас в маршруте, нам дальше, в Канны, - поэтому мы недолго вытягивали затекшие ноги и удивлялись, что как-то не теплеет, хотя едем на юг, - сели в машину и поехали дальше.
По дороге нас заинтересовало какое-то укрепленное сооружение на скале. Если это и chateau, то уж очень по-современному укрепленное – вышки для часовых по бокам, как тюрьма! Подъехали ближе – действительно, тюрьма! С видом на море!
В Грассе мы все-таки сделали остановку, чтобы пополнить запасы продовольствия – для нас и для машины и повеселись местную публику. У нас не получалось на заправке добыть бензин из шланга – видимо, пистолет надо вставлять специальным, нам не ведомым способом. Первая попытка закончилась неудачей, и мы уступили место следующим по очереди, а сами отъехали назад и посмотрели, в чем секрет. Секрета никакого не было, все вставляют шланг, наливают бензин и едут на выход – расплачиваться. Поэтому мы заехали еще раз, вставили шланг – история повторяется, бензин не льется. Снова пятимся назад и встаем в очередь к соседней колонке – может, там нас ждет успех? В соседней колонке пришлось испытать определенные трудности для того, чтобы дотянуться до бензобака – сюда подъезжают машины, которым бензин надо подавать в левый бок, а у нас дырка справа. Приложив определенные усилия, мы все-таки смогли дотянуться до нашего бензобака и даже налить бензина! Видимо, вставить пистолет надо было до опреленного уровня, и пока шланг вставлялся в бензобак просто и без усилий, мы этого уровня не достигали, а вот если поднажать, да еще зайти с другой стороны – мигом сработало! Представление «заправка маленькой женевской машинки с 5-ю дикими россиянами на борту» заняло минут 15, мы успели растолкать около пяти машин, пока подъезжали-отъезжали к разным колонкам на заправке. Но теперь уже ничто не могло нас задержать на нашем пути в Канны.
Продолжение дня первого – Канны.
«Канны находятся на берегу Напульской бухты, окруженные с северо-запада массивом Эстереля, а с севера и северо-востока – цепью холмов. Каннский климат – сухой и мягкий, здесь очень редко идут дожди и не бывает туманов» - так гласит путеводитель. Так вот, мы попали в то самое «очень редко» - над гором нависали тучи и даже местами накрапывал дождик, поэтому не удавалось проникнуться ощущением, что мы в «ярких декорациях кино для симфонии лазурного цвета» - еще одна цитата для доверчивых туристов.
Мы въехали в город через его пригород Le Cannet. Озадачились поиском парковки и довольно удачно нашли ее возле вокзала SNCF, что оказалось недалеко от моря. Там же нашелся office de tourisme, где мы запаслись картами всех городов Лазурного побережья. И по свежим картам направились искать море.
Однако, когда мы вышли на набережную, первое, что бросилось в глаза – это не море, а развешанные повсюду щиты с призывами инвестировать в «жемчужину России – Краснодарский край» и другие регионы России. Все надписи почему-то были сделаны только на английском языке. Так что наши первые фотографии в Каннах – напротив этих щитов, а не с макетами голивудских звезд, хотя и таких тоже хватает.
Естественно, в любом относительно старом городе есть еще более старый – это то место, откуда все начиналось, и это самое интересное. В Каннах Старый город называется Le Suquet. Это бывшая рыбацкая деревня, а теперь - узкие улочки с маленькими ресторанами. Они привели нас к chateau de la Castre, в музее которого выставлены керамические изделия и музыкальные инструменты.
С вершины горы Сюке, на которой находится замок, весь город виден, как на ладони. Посмотришь в одну сторону – вид на холм Эстерель, а чуть поближе – на расстоянии вытянутой руки – какой-то месье в майке вышел на балкон покурить, да так и не насладился процессом, опять эти туристы щелкают фотоаппаратами. Рядом с домом, где живет месье, мы заметили очень интересное сооружение – три подъезда как будто одного дома, но они сложены их совершенно разного камня, они разной высоты, и крыши у них тоже разные. То есть это три разных дома! Но какая плотность застройки – даже в Москве еще так не умеют!
В другую сторону вид открывается на гавань Канн, всю сплошь усеянную яхтами. От причала отходят прогулочные суда к Леринским островам, знаменитым своим природным заповедником, фортом 12-го века и тюрьмой Железной Маски. Вокруг дети катались на на доске, прикрываясь от мелкого дождика зонтиками, и только нам, неутомимым туристам все было нипочем, и мы взяли курс на море. У нас было не так много времени, чтобы успеть посетить тюрьму, но бросить монетку в море мы еще успевали.
Море оказалось на удивление теплым. Ну, то есть не таким теплым, чтобы Антон смог наконец воспользоваться плавками, которыми он сложил в свой рюкзак, потому что ехал на море. Но вода, по сравнению с вечерным воздухом, не казалась холодной – или, может, просто воздух был слишком прохладным.
При входе на пляж стоит знак, запрещающий: прыгать с пирса, разжигать костер и что-то, похожее на «гулять с овчарками и воздушными шарами», причем под этим знаком были нарисованы полумесяц, крест и шестиконечная звезда со знаком равенства, - то есть, всем верующим любых религий, запрещено приводить на пляж собак и прилетать на воздушном шаре, - догадались мы после жаркой дискуссии.
У нас в программе еще значилась знаменитая набережная Boulevard de la Croisette, поэтому мы не спеша стали прогуливаться вдоль моря, разглядывая по пути пришвартованные яхты. На одних члены команды как раз драили палубу, другие выглядели немного заброшенными, большинство яхт называлось «Королева Виктория» или вроде того.
По пути мы пытались не уходить далеко от моря, но в районе Дворца Фестивалей, того, где стелят красную ковровую дорожку для звезд во время кинофестиваля, нам помешала пройти стройка – сооружения для той самой вытавки «регионы России в Каннах», вероятно. Аллею звезд с отпечатками рук знаменитых актеров и актрис нам в этот раз увидеть тоже не удалось. Мы обошли Дворец, и уже в сумерках попали на Croisette – «набережную маленького крестика», названную так в честь креста, стоявшего некогда на границе бухты Канн и залива Жуан. Ну, может, летом это и главная артерия города, но в такую некурортную погоду там никого не было. Только пальмы по бокам росли исправно, но за несколько часов пребываания на Лазурном берегу к пальмам мы уже привыкли. Так что мы недолго ходили по набережной и в один прекрасный момент свернули в боковую улочку, чтобы вернуться на место нашей стоянки. А заодно поглазели на витрины бутиков улицы Антиб, самой шикарной улицы Канн, – сумочка ценой 2900 евро, с учетом скидки, потрясла Диму больше, чем все достопримечательности Канн, виденные до этого.
К парковке вернулись уже после семи вечера и решили в этот вечер уже не утруждать себя посещением Антиб-Жуан-ле-Пэна, намеченным мной для полноты ощущений, а сразу поехать в отель. А чтобы было интереснее, ехать решили вдоль моря, а не выезжать на авторут, ведущий в Ниццу.
В узких улочках приморских городков французской ривьеры мы, естесственно, быстро заблудились. Улочки с односторонним движением не давали возможности сразу исправить ошибку и поехать обратно. А те, где движение разрешалось в две стороны, были ничуть не шире, - так что милая привычка приморских жителей бросать машины прямо на дороге, чтобы сбегать в магазинчик или просто поболтать с приятелями стоила нам, усталым путникам, несколько драгоценных минут ожидания. Таким образом мы посетили в кромешной тьме Жуан-ле-Пэн, часть того самого Антиб-Жуан-ле-Пэн, – один из самых шикарных курортов на Французском побережье Средиземного моря, известный своим ежегодным джазовым фестивалем.
Наконец, повращавшись несколько раз на круговом перекрестке, чтобы выбрать правильное направление движения, мы выехали на нужную дорогу. Наш отель в городке под названием Вилльнев-Лубе, судя по карте, находился чуть в стороне от прямой дороги из Канн в Ниццу. Поэтому, мы во все глаза смотрели указатели съезда на Вилльнев, чтобы не ездить между Каннами и Ниццей еще лишних полчаса. И вот, когда до Вилльнева оставалось около 2км, и все стали предлагать друг другу стать повнимательнее, я заметила на другой стороне улицы вывеску, похожую на название нашего отеля. Голосованием было решено все-таки к вывеске вернуться и проверить. Действительно, надпись гласила, что где-то здесь находится наш отель, но где? Вокруг за заборами какие-то ангары, автосервисы – ничего похожего на отель. И только какая-то дорожка вела вглубь всей этой индустриальной зоны. Мы проехали по этой дорожке и обнаружили позади неприглядной рабочей окраины Вилльнева сияющее огнями пятиэтажное здание – это и был наш отель.
Легкость, с которой мы, запутавшиеся в приморских городах, смогли найти отель, внушала опасения, что это сон. Поэтому мы с Димой и Антоном пошли на разведку, а Владимир с женой остались в машине. Дежурный по приему посетителей нас сразу распознал и принял с распростертыми объятиями, из чего мы сделали вывод, что мы на сегодняшний день – единственные посетители этого отеля. Действительно, в холле мы никого не встретили, да и в подземном паркинге, куда нас торжественно препроводили поставить наш автомобиль, машин было всего несколько – и те, наверно, принадлежали служащим отеля. Тем не менее, номера наши нас вполне устроили, даже приятно удивили тем, что обещанная на сайте одна спальня – это не просто однокомнатный номер, а спальня и гостиная. Правда, кухня, которая тоже была указана в составе номера и включала холодильник, микроволновку, посудомоечную машину и печку, оплачивалась отдельно. Решив, что готовить мы ничего не будем, а вот тарелки и стаканы можем и помыть собственноручно после использования, мы кухню не оплачивали, и слегка приуныли, когда оказалось, что шкафы с посудой у нас закрыты на ключ, и воспользоваться мы можем только стаканчиками для зубных щеток. А мы набрали паштетов и йогуртов на завтрак – чем их теперь есть? Но в соседнем номере шкафчики запереть забыли – и все отлично устроилось.
Так что в 9 вечера мы уже сидели в нашем номере, дегустировали местное вино и угощались паштетами с хрустящим багетом. Местное вино оказалось не совсем местным и не произвело впечатления. Когда я пыталась узнать у продавца в магазине в Грасе, какое вино производят на Лазурном берегу, он пожал плечами и сказал брать то, на котором написано appellation Provence controleе. Вот из Сан-Тропе он мне что-то хотел порекомендовать, но, поскольку Сан-Тропе не входил в нашу программу, мы решили остановиться на винах из Прованса, хотя таких, как я потом заметила, в избытке продается и у нас, на востоке Франции.
Кстати, на кассе этого магазина мы с Антоном «запищали» - то есть, «запищал» или кто-то из нас, или на соседней кассе, или просто система расстроилась. В общем, мы, или не мы, «попищали» и перестали, как говориться, «то ли он украл, то ли у него украли – была там какая-то неприятная история» – но у нас даже сумки не проверили как следует! Это происшествие натолкнуло нас на тему вечерней дискуссии – торговые работники и обслуживание в магазинах в России, во Франции и в Швецарии. Мы обсуждали весь вечер способы защиты товара в магазине от воришек – вот, например, в Протвино в одном магазине продавцы ходят за вами по пятам, чтобы смотреть, как бы вы чего не свиснули. Мы даже наблюдали как-то раз, что мальчишек просто не пустили в этот магазин, потому что они не взяли корзинку – просто пришли за чипсами – зачем такие клиенты нужны, бегай еще за ними по магазину! А недостачу в этом магазине списывают на всех сотрудников, включая уборщиц! Куда девают свою недостачу доверчивые французы, если они так беспечно отнеслись к «запищавшим» покупателям – ни тебе охраны, ни обыскать, ни попугать полицией? Неужели боятся побеспокоить клиента? Нам, привыкшим к тому, что торговый работник – это серьезная фигура в условиях тотального дефицита товара, сложно принять торговлю, как сферу обслуживания.
За жаркой социальной дискуссией пролетел ужин, и все стали расходится, чтобы на следующий день в 9 утра стартовать. Мы вышли на балкон и обнаружили прямо под нашими окнами бассейн, но купаться в нем пока никто не решился. И вдруг со стороны парадного входа в наш отель раздался шум, как будто там раскинулся какой-то восточный базар. Оказалось, к отелю подъехал большой экскурсионный автобус и из него стали выходить школьники, лет пятнадцати. То есть наш отель уже был не только к нашим, как опказалось вначале, услугам, но и к услугам полусотни подростков. Веселенькая нас ждет ночь!
Однако, школьников, видимо, здорово загоняли на экскурсиях – как только они поселились в отель, мы больше их не слышали и не видели.
День второй – Ницца.
Утром первый вскочил Антон и начал плескаться в ванной. Дима нервно бегал вокруг, потому что вода для всех обитателей номера нагревалась в котле, и горячей воды попросту могло не хватить на всех. Но котел, видимо, был рассчитан на максимальную заполняемость номера – 6 человек, а нас было только трое, так что умыться удалось всем.
Я стала чистить на завтрак купленные накануне киви – источник витаминов, ну и вообще, заряд бодрости на весь день. Антон пошел в соседний номер к Владимиру с женой за ложками для йогурта. Вернувшись, Антон сообщил, что они уже позавтракали, и нам придется уничтожать очищенные киви самостоятельно. Я, конечно, до сих пор думала, что могу употреблять такие вещи в неограниченном количестве, но это оказалось очень непросто – к концу завтрака распухший от витамина С язык с трудом поворачивался во рту. Дима с Антоном мужественно справились с уже открытыми паштетами – и вот мы выезжаем в Ниццу.
Заготовленный накануне в Каннах запас карт на все Лазурное побережье позволил нам максимально приблизиться к центру города и найти парковку. Пока мы изучали способ и размер оплаты на счетчике, из окна высунулся житель Ниццы, интересно, как его правильно назвать – ниццовец или ниччанин? – и стал кричать о чем-то «бесплатном». Не прошло и пяти минут, как моего небольшого знания французского и такого же маленького опыта парковок по воскресеньям хватило, чтобы сообразить, что паркинг в воскресенье в этом месте бесплатный. Так что мы с чистой совестью вышли на авеню Жана-Медика (Jean Medecin – мэр Ниццы в 30-х годах прошлого века), совершенно пустынную в раннее воскресное утро улицу. Бодрствовали в это время только мы и бомжи, да и те еще спали под навесами у входов в офисные здания. Ну что ж, «Ницца – рай для тех, кто хочет комфортно отдохнуть, здесь очень мягкий и здоровый климат», - гласят рекламные проспекты туристических агенств. Видимо, бомжы на это и купились, хотя мы попали на Лазурный берег в те редкие 60 дней в году, когда здесь не светит солнце, и идут крайне редкие в этом регионе дожди.
К морю решили выбираться не сразу, а прогуляться по бульвару, которые как бы ограждает старую часть города от остального сити, пятого по величине города Франции. Мы вышли на площадь Массен, которая в период карнавала превращается в основную площадку празднества. А на месте бульвара Пайон до конца 19-го века протекала река, затем ее загнали в трубу и разбили бульвар с клумбами и фонтанами. И только когда бульвар привел нас к автовокзалу, решено было углубиться в узкие улочки древнего города и держать путь на холм с Chateau.
Неожиданно мы вышли к Собору св. Репараты, построенному с 1650 по 1699 год на месте небольшой романской церкви 1060 года. Св. Репарата, покровительница Ниццы, приняла мученическую смерть в Палестине и была перенесена ангелами в Ниццу. Поэтому и одна из бухт побережья носит название Ангелов. От Собора начинается подъем на холм, с которого видна вся Ницца, как на ладони. Жители Ниццы в этом историческом районе вывешивают с наружной стороны окон горшки с кактусами и белье для просушки. На холме сидит на цепи немецкая овчарка. Что она охраняет, узнать сложно – подойти к домику поближе, чтобы прочитать, что в нем находится, не представляется возможным, - у овчарки очень грозный вид и большое пространство для маневра. Пес встречает нас впечатляющей арией: «Я здесь хозяин», Антон «стреляет» в него фотоаппаратом.
Поднимаясь к вершине холма, мы проходим мимо кладбища на северном склоне холма, где покоятся мать и жена Гарибальди, представители знатных семейств Ниццы. Идем по «серпантину», что несколько замедляет наше продвижение – отчасти, потому, что по кругу ходить дольше, отчасти, потому, что все время что-то хочется сфотографировать – то залив Ангелов, то порт, то пляжи Ниццы. Порт был построен в 1750г., до этого суда приставали к берегам Ниццы, бросая якорь у подножия замка на открытом рейде.
Похоже, холм, как впрочем, и набережная – излюбленное место для пробежек жителей Ниццы. Мы заметили, что жители Ниццы очень любят побегать, а уж если дорога ведет в горку – это особое удовольствие. Так, прорысившие на подъеме мимо нас бегуны с холма спускались уже спокойным шагом.
И вот, наконец, приближаемся к вершине. Какие-то развалины – да это же то, что осталось от Chateau! Замок был разрушен по приказу Людовика XIV в наказание за сопротивление, оказанное Ниццей его войскам. Но ради открывшейся панорамы подняться все же стоило: внизу под нами расстилается бухта, пляжи и переходящие друг в друга Набережная США и Английский Променад. Вдоль набережной – невысокие строения, крыши которых сверху кажутся разноцветными заплатками на сером асфальте.
Мы снимаем первый урожай диких мандарин – вырос пока всего один гадкий утенок, в форме чайника, - и несем добычу к морю, чтобы вымыть ее и попробовать на вкус. К морю мы спустились быстро, по лестнице, в некоторых местах так близко подходящей к домам, что можно заглянуть в окно и полюбопытствовать, что сегодня готовят на обед в этом доме.
Я бесстрашно пошла мыть мандарин в море и трогать воду, и снова наступила на те же грабли, что и в Каннах - никак не могла дотянуться до воды, поэтому подходила все ближе, пока набежавшая волна не вымыла мне мандарин, а вместе с ним - руки и ноги. В слегка промокших ботинках на прохладном ветерке я чувствовала себя не очень комфортно, поэтому пришлось утеплиться всеми доступными способами – надеть меховые уши и теплые перчатки. Бегающие в шортах по набережной жители Ниццы, наверно, были очень удивлены, встречая на своем пути мерзнущего Чебурашку. А мандарин никто есть не стал – из-под толстого-толстого слоя кожуры показалось нечто, даже не издающее цитрусового запаха и никакого аппетита не вызывающее.
Время, отпущенное нами самим себе на знакомство с Ниццей, подходило к концу, но мне удалось уговорить моих спутников по дороге обратно сделать небольшой крюк, чтобы по прогуляться по знаменитому Английскому променаду и сфотографироваться на фоне ставшего символом Ниццы отеля «Негреско». Английский променад обязан своим именем, кому бы вы думали? – колонии англичан, облюбовавших местом проживания Ниццу и спонсировавших работы по благоустройству набережной. То есть, начало было положено британцами: преподобным Веем, его женой и деверем в 1821г., когда они организовывали в Ницце фонды занятости для сильно увеличившегося числа безработных вследствие холодной зимы. В 1840г. набережная была обновлена муниципалитетом Ниццы, а в 1965г. завершилась ее последняя реконструкция, продлившая набережную до самого аэропорта. До 1914г. на английском променаде стояли богатые особняки и роскошные виллы, из которых немногие сохранились до наших дней. Среди них – отель «Негреско», исторический памятник, входящий в десятку лучших отелей мира.
Генри Негреско эмигрировал во Францию в начале прошлого века почти без средств, зато с честолюбивой мечтой – постоить гранд-отель. Он смог осуществить свою мечту в 1913г., стремительно продвинувшись по карьерной лестнице от официанта до управляющего казино. В годы первой мировой войны отель был военным госпиталем, а к концу войны Негреско обанкротился. Он умер в 1920г. в Париже в возрасте 52 лет. Отель вновь стал принимать гостей с 1957г. В числе его постояльцев были Эрнест Хэмингуэй, Коко Шанель и Марлен Дитрих. А купол, накрывающий большой зал, спроектирован самим Гюставом Эйфелем. Каждый этаж отеля имеет свой стиль и представляет свою эпоху. Но мы внутрь отеля не заходили, вино в ресторане «Шантеклер» по цене 2000 евро за бутылку не пили, и, окончив свой променад значительно раньше окончания променада Английского, стали возвращаться к машине узкими улочками старого города.
За время прогулки нашу машину «заперли», то есть, встали позади нас впритык, да еще в непарковочном месте – на выезде со двора. Мы совместными усилиями руководили со всех сторон выездом с парковки нашей маленькой машинки, с любопытством косясь на ожидающую свободное местечко другую машину, побольше нашей. Отъезжая, мы успели заметить, что наш пятачок остался нетронутым – в него можно припарковать разве что велосипед.
Все еще день второй – Монако.
От Ниццы до Монако – всего 20 км. Поэтому Антон напряженно вглядывался в пейзажи за окном, стараясь не пропустить пограничный пост – все-таки въезжаем в другое государство, надо выкинуть что-нибудь эдакое! В качестве «эдакого» мы предложили Антону воспользоваться паспортом, и провести остаток жизни в казино Монте-Карло. Подходящего места для торжественного обряда пересечения границы не нашлось, всего лишь скромный дорожный знак сообщил нам, что мы въехали на территорию страны размером менее 2 кв.км.
Княжество разделено, или скорее, соединено переходящими друг в друга районами: Монако-Вилль, Монте-Карло, Ла-Кондамин, Ларвотто, Монегетти и Фонвьей. Самый старый игорный дом Монте-Карло, Казино, дал свое имя самому понятию игорного дома. Но мы решили сначала осмотреть старый город, пока есть время, и не спущены все деньги в казино. Монако-Вилль – это скала, где на высоте 60 метров над уровнем моря расположились: кафедральный Собор, княжеский Дворец, Океанографический музей, полиция и сувенирные магазинчики.
Подъезжая к Монако, мы с Димой долго торговались. Дело в том, что мы собираем монетки разных стран, в том числе и евромонеты, для которых каждая страна проектирует собственный дизайн реверса. Монако выпускает собственные евромонеты, но мы подозревали, что предложение монакских евромонет превышает их спрос у коллекционеров, то есть в свободном обращении их может не быть. Поэтому мы горячо обсуждали вариант покупки коллекции монакских евромонет и ее возможную стоимость. Но, поскольку в Монако мы доехали очень быстро, то договориться успели только до стоимости коллекции, превышающей номинал в 5-6 раз. То есть, при реальной стоимости княжеских евромонет разного достоинства менее 3 евро, мы согласились пожертвовать на них 15-20 евро. И вот, в первом же сувенирном магазинчике Дима нашел вожделенный набор. Его стоимость составляет 400 евро! Пожелав торговцам найти других богатеньких буратин-покупателей, мы «утешились» сувенирными стопками, выполненными в форме карт. Стопок четыре, они все изготовлены из тузов, каждой масти соответствует один из городов: черви – Монако, бубна – Канны, пика – Ницца и треф – Монте-Карло. То есть, если вы держите в руках 4 карты и свернете их трубочкой, а снизу появится донышко, то получится как раз такая стопка. У каждой карты выступает вверх один край, что делает верхний край стопки, скорей всего, очень неудобным для питья. Но, может это и к лучшему – будь они посудой, я бы их сразу разбила, а так – целые и невредимые, они пылятся без дела на долгую память о Лазурном берегу.
Из недр многоэтажной парковки мы поднялись к Океанографическому музею, со стороны моря выглядящему, как настоящая крепость. Музей тоже многоэтажный: в его подземной части находится один из крупнейших аквариумов в Европе, на первом этаже – исследовательский центр, а на втором – экспонаты, собранные в экспедициях, предпринятых под руководством принца Альбера I, который и основал музей в 1910г.
За честь жить на скале многие годы боролись римляне, варвары, сарацины, снова римляне, французы и семья Гримальди. В 1297г. Франсуа Гримальди, скрываясь под монашеским капюшоном, захватил крепость Монако, и с тех пор власть в княжестве наследуют потомки мужского пола по старшинству. В случае отсутствия наследника мужского пола, власть передается по женской линии, при условии сохранения наследниками фамилии Гримальди. Статуя основателя княжества в капюшоне стоит на Дворцовой площади. Там же в 11-55 можно наблюдать смену почетного караула. В оставшееся время один гвардеец караулит вход во княжеский Дворец, а второй разминается на красной дорожке перед дворцем – ходит в пределах 10-ти метров туда-обратно. Дворец построен на месте старинной генуэзской крепости.
На аллеях парка размещаются симпатичные небольшие домики – с занавесками на окнах и сидящими на входе перед телевизором обитателями. Это – общественные туалеты. В домишках есть даже холодильник, складывается впечатление, что контролеры в них живут. За посещение этого уютного местечка просят давать «сколько хотите». У меня имелось 50 центов, за это я получила бумажную салфетку на выходе – сушилки для рук здесь нет, она помешала бы смотреть телевизор. Опыт показал, что за 30 центов салфетку уже не дают.
Прогулявшись таким образом по Старому городу, мы, за неимением времени, решили по Монте-Карло не гулять, а проехать через него на машине. Сделав несколько кругов по следам Гран-при монакской Формулы-1 в туннеле, соединяющем Старый город с Монте-Карло, мы так и не смогли увидеть при свете дня манящих огней казино и других прелестей ночной жизни Монако. Гораздо больше нас поразило нагромождение высоток на крутом склоне в Кондамине, где проживает большая часть населения Монако.
Однако, нам предстоит еще долгий путь обратно в Женеву, поэтому с Лазурным берегом пора прощаться. Возвращаться мы решили через Италию: во-первых, интересно проехать другой дорогой, во-вторых, по авторутам Виа-Мишлен обещал домчать нас за 5 часов.
Погода снова начала показывать свое нетипичное для средиземноморского побережья обличье – небо хмурилось, а та его часть, по направлению к которой мы ехали, совсем навевала сон. Поэтому некоторых даже пришлось разбудить, чтобы они посмотрели на поющий голосами Тото-Кутунью-Аль-Бано-Рамины-Пауэр Сан-Ремо, лежащий где-то вдалеке у моря. Дальше несколько часов не происходило решительно ничего, заслуживающего нашего внимания, такова цена проезда по авторуту - монотонное движение вперед. Только написание туннеля Мон-Блан на итальянском языке, Monte Bianco, вызвало замешательство, но ближе к французской границе стали появляться надписи и на французском языке, и все встало на свои места – едем правильно. В районе Мон-Блана моросящий средиземноморский дождик сменился снегом – мы подъезжали к Женеве, где все приличные люди провели выходные на горно-лыжных станциях, закрывая сезон. Хотя, в этом году сезон продлился еще надолго – уж очень холодная и дождливая внизу, и снежная в горах, весна выдалась.
По вовращении домой я решила все-таки прочитать подготовленные для поездки туристические сведения о Лазурном берегу. Оказалось, мы были в довольно интересных местах! Не так просто одновременно зрительно вопринимать дворцы, соборы и пейзажи вместе с новыми сведениями, обруживаемыми на голову туристам экскурсоводами. Но без исторических фактов и интересных легенд тоже не обойтись, с ними все виденное начинает приобретать свой, неповторимый характер и колорит, а события, происходившие в древних стенах, становятся частью увлекательного фильма под названием Жизнь.
