Абхазия глазами очевидца

Каждый год я отдыхаю в Абхазии и вот я вновь в этом благословенном краю. Первый раз я сюда приехала четыре года назад и очень полюбила этот край. Не знаю, что в 2004 году на меня подействовало, то ли уникальная природа, то ли простые люди, или отдых и ничегонеделание, но, покинув тогда Абхазию, я жутко тосковала по ней. Я понимала, что жить там, практически, не возможно, и дело не только в возможной вероятности войны, а более всего в экономическом кризисе, в котором увязла Абхазия. Я еще тогда не очень представляла, как население выживает в стране, где медсестра в больнице получает всего 300 рублей. В те годы россияне только потихоньку начали приезжать на отдых на черноморское побережье Кавказа. Жители принимали отдыхающих и летний сезон многих кормил весь год. Нас же - среднестатистических россиян – манила туда не только уникальная природа Кавказа и море, но, главным образом, дешевизна отдыха. Ехала в Абхазию отдыхать наиболее отважная часть населения, с истинно русской беспечностью надеющаяся на «авось». И тогда, 4 года назад, и сейчас все знакомые, узнав, что я еду в Абхазию отдыхать сразу принимались отговаривать от поездки:» Ты, что, едешь отдыхать в горячую точку? Ты сошла с ума!» Но интуиция подсказывала мне, что все будет нормально. А в этом году, когда отношения Абхазии с Грузией обострились, заполненные отдыхающими пляжи показали, что я в своих взглядах на жизнь не одинока.

Я созвонилась заранее с тетей Розой, попросила оставить за мной комнату и поехала. Честно говорю, когда я уже от вокзала в Адлере ехала на маршрутке до погранпоста на реке Псоу, я испытывала состояние счастья, как от предчувствия встречи с чем-то родным или давно знакомым. На границе, в ожидании проверки документов, стояло огромное количество народа. Все мы простояли под палящим солнцем около часа. Нет, русского человека трудно чем-либо напугать. Какая там война?! Где война, а где – мы? И лишь после пройденных процедур, после оплаты страховки меня, наконец, привезли в Гантиади. Вообще-то, это грузинское название, поселок давно переименован в Цандрыпш. К слову, собственные названия в Абхазии – это катастрофа. Язык можно сломать. У них в алфавите огромное количество согласных букв и штук 5 гласных. Поэтому запоминаются только названия крупных городов, а названия станций, поселков с немелодичными на слух названиями, с шипящими согласными и слегка грубоватые не оседают в памяти. Но это отступление. В общем, бросив вещи, побежала к морю. Пляж был заполнен по полной программе, видно было, что в вероятность войны никто не верил. Море было чистым, теплым и ласковым. Я долго плыла, прикидывая, далеко ли отсюда напрямик до Турции. А когда решила не испытывать судьбу и, все-таки, вернуться, увидела, что ко мне приближается пловец – молодой парень. « Решил догнать и перегнать?» - спросила я. « Нет, я поспорил, что легко доплыву до вас и вернусь»,- ответил парнишка. « Главное, вернуться не забудь»- предостерегла я. После купания я обследовала всю береговую линию и констатировала факт: пляжи в меру грязные, то есть, чувствуется, что большинство отдыхающих за собой, все-таки, убирают. Но несут свой мусор недалеко. Таких самопроизвольных свалок по берегу довольно много. В одном месте стояли даже три контейнера. Они были переполнены, а сами, буквально, утонули в мусоре. Было понятно, что с вывозом мусора у администрации поселка было вообще никак. Прогуливаясь потом по улицам, увидела такие же горы мусора вокруг контейнеров. Но, что совсем удивительно - рылись в мусоре не собаки и кошки, а… коровы. Представляю, какое молоко у них было на вкус.

Вообще, с животными в этой стране творилось что-то неладное. По Цандрыпшу прогуливался целый табун лошадей. Когда я поинтересовалась у местного жителя, что это за лошади пасутся то тут, то там, он махнул рукой и ответил: « А… Это… Бесхозные они. Мы сами жаловались, что кони заходят в огороды и пасутся. Но никто не знает, чьи они, кого надо оштрафовать». Лошади и коровы паслись не только в садах и огородах, но также заходили пощипать травки в брошенные грузинские дома. От домов остались только стены с пустыми оконными проемами, внутри них росла не только трава, но и деревья. Руины с торчащими из окон и дверей ветвями инжира и бамбука смотрелись очень живописно. По пляжам ходили местные собаки и садились рядом с теми, кто хоть что-нибудь жевал, видимо, рассчитывая на остатки. И, тем не менее, не было ощущения хаоса. Всюду царили мир и покой. Никто ни на кого не раздражался. Я слышала, как сосед просил через забор своего соседа: «… я тебя как брата прошу, когда подъезжаешь к дому на машине, снижай скорость, чтоб пыль во двор не летела…». Ни разу не слышала, чтоб соседи ругались между собой.

Самой большой достопримечательностью поселка были развалины христианского храма. Впрочем, кое что сохранилось: купол базилики , прилегающий к ней неф и крестильня. Построен храм был в шестом веке. В десятом веке его реставрировали, о чем оповещает мемориальная доска на остатке стены. А вот в двадцатом или в двадцать первом - никто за реставрацию не взялся. Может, подумали, что он и так неплохо смотрится? Но самое интересное, что храмом до сих пор пользуются. Как я это поняла? На древних стенах, сложенных из камней горной породы, по всему периметру на уровне плеча среднего человека идет черная рваная полоса. Я пыталась предположить природу этой полосы: может здание горело?- но почему только по этой полосе?; может, оно, наоборот, было затоплено?- но почему полоса черная? Стоя в растерянности посреди развалин, я заметила в дверном проеме мелькнувших местных девчонок. Лет 16-17 девчушки пришли на кладбище, окружавшее храм, покурить, спрятавшись от чужих глаз. А тут я со своими вопросами. Девчонки, не смущаясь меня, объяснили, что в родительский день жители поселка приходят сюда, чтобы помянуть своих близких, и прикрепляют к стенам старого храма горящие свечи на помин души. Свечи коптят и оставляют следы. Пообщавшись с девушками, я прошлась по кладбищу и удивилась еще раз. На кладбище было множество могил захоронения от начала 19-го века, но они были ухожены, на могилах росли цветы. А были и захоронения последнего 20-летия, в основном, грузинские, заросшие бамбуком так, что и креста не разглядеть.

А вообще, Цандрыпш, как любой приморский поселок имеет все для нормального отдыха россиян среднего достатка. В нем много кафе с приличной кухней и невысокими ценами. Кто хочет готовить сам – есть продовольственные магазины и постоянный рынок с овощами, фруктами, орехами, горным медом, вином. Кстати, о вине. Вино на рынке, как правило, плохое. Хорошее - продается в магазинах. Чтобы не тратить зря деньги, лучше не экспериментировать. Есть еще один рынок, на нем можно купить, кроме овощей и фруктов, мясо и молочные продукты. Но, чтобы купить хорошее мясо, надо встать в 5 часов утра и первыми прийти на рынок. Молоко хозяйки продают в пластиковых бутылках, которые неизвестно, где подбирают и неизвестно, кто из них пил. Есть риск подцепить заразу. Еще в поселке много магазинов и ларьков с сувенирами и, такими необходимыми для отдыхающих на море, товарами, как надувные матрасы, солнечные зонты и т.д. И еще хорошо то, что месторасположение недалеко от границы.

В прошлый раз, когда я приезжала в Абхазию, я не попала в новоафонские пещеры. В этот раз я восполнила пробел. Цена на билеты выросла с тех пор в три раза и составляет теперь 300 рублей. Но сами пещеры не произвели на меня большого впечатления, хотя, это лишь мое субъективное мнение. Во-первых, контраст температур: на поверхности 32 градуса, а в пещерах – всего 12. Нигде рядом с кассой не висит предупреждения об этом. Попасть после жары в холод на глубине 1,5 км – не очень приятно. Экскурсия длится полтора часа. Когда начинаешь замерзать, уже вскользь рассматриваешь сталактиты и сталагмиты. А тут еще экскурсовод говорит, что в дополнение к пяти залам, что мы прошли, есть еще один зал, типа, элитный, только туда доступ за дополнительную плату. Мерзнешь и думаешь, что уже не только за плату, но и даром никуда не хочешь, лишь бы скорее в поезд, который вывезет тебя на поверхность. В общем, впечатление осталось такое: в этих пещерах, учитывая их природную уникальность, хорошо снимать фильм-катастрофу.

Да… То ли дело озеро Рица. Путешествие в микроавтобусе через Гагру, да по горной дороге, вдоль реки по самым живописным местам Абхазии – это ни с чем несравнимое удовольствие. Вдобавок, экскурсовод - рыженькая и зеленоглазая девушка-абхазка, очень похожая на Анну Герман, - всю дорогу интересно рассказывала об истории своего края, о тех местах, которые мы проезжали, о войне с Грузией… Было понятно, что она всей душой болеет за свою маленькую страну, что она не равнодушна к ее настоящему и будущему. Её рассказ вызывал сочувствие и неподдельный интерес у всех нас. По дороге мы сделали остановку у Дома мёда. Была дегустация вина и мёда. Вина стояли в трёх бочках с краниками. Одно из них – мускат, показалось кисловатым, второе – изабелла, откровенно отдавало привкусом пластмассы, и лишь третье – ркацители , было довольно приличным, но было непонятно, откуда в нем газ? Зато дегустация меда не разочаровала. Мёд, действительно, был великолепен. Мне особенно понравился эвкалиптовый мёд. Оказывается, эвкалипты цветут раз в три года, поэтому, такой мед хранится долго, но от этого он не становится хуже, он хоть и засахаривается, но мажется на хлеб, как масло, не прессуется, как другие. И очень вкусный.

Далее последовала остановка у кафе при дороге, где мы все получили легкий завтрак ( чай с бутербродом с сыром) и сделали заказ на обед, т.е. на обратный путь. Следующая остановка – Голубое озеро. Последовала фольклорная история про голубоглазого старика, озеро совсем небольшое, но, действительно, красивого голубого цвета. Для желающих сфотографироваться был предоставлен медвежий и павлиний бизнес, т.е., хочешь, с медведем тебя снимут, а хочешь, - с павлинами. Платите деньги. Рядом с озером находится небольшой рынок, где торговцы наперебой зазывают к своему лотку: « Девушка, можно вас угостить вином?.. Ой, мужчина, мужчина! Можно вас угостить вином?»

Следующая остановка произошла в Юбшарском ущелье. Оно получило своё название по реке Юбшара. Ущелье очень красивое, самое узкое его место 25 метров. В нем тоже процветает фотобизнес, только уже с чучелами диких животных, а также время от времени проезжает туда-сюда джигит в бурке на гнедом жеребце. Наверное, ждет, когда его попросят предоставить лошадь и бурку для фотосессии.

И, наконец, мы увидели, с высоты 1350 м над уровнем моря величественное озеро Рица. Красивее в своей жизни я ничего не видела. Говорят, оно появилось совсем недавно, лет 200 назад. Зажатое высокими горами со всех сторон, на высоте 950 м над уровнем моря, оно мирно спало в своей колыбели и отражало небо. Даже море на закате не производило на меня такого впечатления. Вокруг окружали леса, растущие на горных склонах. Цвет их постоянно менялся, в зависимости от наличия солнца: если солнышко за тучкой, леса холодного сине-зеленого цвета, если же нет облачности, то зелень ярко - салатового цвета. За спуск к воде с нас «содрали» по 150 рублей. Вода оказалась прозрачной и холодной, градусов 14. Рядом с природным песочным пляжем находился цоколь сгоревшего когда-то здания, на котором я обнаружила написанные краской слова: « здесь были Ося и Киса. 1927 год». Так я получила привет от Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Потом я спросила, что за здание это было? Какой-то высокий старик мне ответил, что это была большая дача Сталина, а в 1947 году она сгорела. Но недалеко в горах есть еще одна его дача, малая. Он часто приезжал туда. А однажды со Сталиным захотел встретиться Мао Цзе Дун и тот ему назначил встречу на даче в Абхазии. Мао привезли туда и «великий кормчий» целый месяц ждал аудиенции, а наш «отец народов» все не приезжал и не приезжал, некогда ему было. Мао плюнул и уехал, не солоно хлебавши. Вот такая история.

Путешествуя к озеру Рица мы объехали несколько водопадов. Водопад Трех Братьев находится прямо у дороги, разветвляется на отдельные ручейки, падающие с высоты. Очень чистая вода. Во всех водопадах и горных реках Абхазии вода кристально чистая, её можно пить без всякой опаски. Молочный водопад так назван за воду, чрезвычайно насыщенную пузырьками кислорода, из-за чего кажется, что с горы стекает белая вода. Водопад «Женские слезы» поражает своей скудностью и шириной, он тоже проходит вдоль дороги падает с небольшой высоты в канавку у обочины дороги. Прямо в водопаде туристы умудряются привязывать ленточки, чтоб загадать желания. Ленточный бизнес тут же, не отходя. «Мужские слезы» намного более наполненный водопад, и ленточки там тоже завязывают.

На обратном пути подкрепились в кафе. А далее слушали экскурсовода про историю аннексии грузинами Абхазии и как все это вылилось в кровопролитную войну. Девушка была политически подкована, рассказывала интересно и доступно. В общем, экскурсия удалась. И особенно понравилось, то, что нас всех развезли туда, откуда мы приехали.

Проезжая через Гагру, она еще нам рассказала про эвкалипты. Оказывается, это завезенное с Австралии дерево нужно было для того, чтобы создать природный дренаж и осушить болота. Эвкалипты с этим великолепно справились. И остались жить с абхазами навсегда. А в древние времена Абхазия называлась Колхидой. И в ней жили греки. Вот сколько нового и интересного я узнала за одну поездку. Мои наблюдения за изменениями тоже были радостными. Гагра «оделась» в строительные леса! Стали ремонтироваться жилые здания и санатории. Заработал Центр реабилитации больных, основанный на природных сероводородных ваннах. Жители стали оптимистичнее смотреть на жизнь. Когда случилось нападение грузинской армии на Южную Осетию все, конечно, расстроились, и абхазы, и мы, отдыхающие россияне. Нам с родины шли звонки и СМС-ки, мол, скорее уезжайте оттуда, там война идет. Но у нас была тишь да гладь, Божья благодать, и никакой войны, слава Богу, мы не видели. Над нами иногда летали наши российские вертолеты, и это все приметы нестабильности. А мы продолжали отдыхать, объедаться фруктами и ежевикой, купаться в море, ходить в горы, ездить на экскурсии, общаться с новыми знакомыми. Когда получили известие, что Южная Осетия освобождена, а из Кодорского ущелья ушли последние грузины, все очень обрадовались и вздохнули с облегчением. Даже сели с хозяйкой вечерком и отметили это дело. Уезжала я с сожалением. Я так полюбила этот край. Жаль, что хорошее имеет свойство так быстро кончаться.